Вспышка. Книга вторая

Заслышав отдаленное завывание, напоминавшее звук циркулярной пилы, он вытянул голову. Звук становился все громче, и вдруг над головой показались расплывчатые очертания самолета с мерцающими огнями на крыльях, выруливающего на посадку.

Наджиб отошел от окна и снова включил свет. На его губах появилась невеселая улыбка.

Вот и все. Прошлое наконец сомкнулось с настоящим. Десятилетия сжались. Час пробил. Дэлия Боралеви упала с неба, чтобы прибыть на свидание, подготовленное судьбой много, много лет тому назад. Вероятно, именно в эту минуту она выходила из самолета, на котором – сразу после заправки – Абдулла полетит в Ливию.

Сдвинув брови, Наджиб подошел к встроенному бару, принадлежащему Саиду Элмоаиду, и щедрой рукой налил себе виски. Подняв стакан в молчаливом приветствии Дэлии Боралеви, он залпом проглотил его содержимое.

Каким скорым переменам подвержены человеческие настроения, подумалось ему. Вплоть до этой минуты он был бы счастлив устраниться от всего этого и выбросить все из головы. А сейчас внезапно почувствовал радость, оттого что находится здесь. Он понял, что его присутствие было в той же степени предначертано судьбой, как и ее. Вероятно, осуществив эту кровную месть, он, по крайней мере, наконец-то сможет разобраться с прошлым и освободиться от пут, связывающих его с ним все эти долгие годы.

Готовясь к встрече с ней, он надел свежий балахон и официальный белый головной убор с черными и золотыми полосами. В этом наряде он выглядел внушительно и властно, как и подобает истинному сыну пустыни.

Он прошел сквозь большие двери и вышел в коридор, который украшали скульптуры. Затем неторопливым шагом направился к антресолям восьмиугольного фойе, но, дойдя туда, не стал спускаться ни по одной из широких лестниц. Он подождет здесь, наверху – отсюда сможет наблюдать за тем, как она будет подниматься.

Наджиб медленно расхаживал вдоль доходящих ему до пояса стеклянных перил с блестящими латунными поручнями, шурша балахоном. Во дворце стояла такая тишина, что, казалось, он был здесь единственным живым существом: слышалось лишь журчание воды, стекавшей вниз по розовой мраморной стене. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль: будет ли оно напоминать ему этот затерянный в пустыне дворец и потом, когда все закончится.

Ему пришлось ждать минут пятнадцать, прежде чем они наконец прибыли. Тишина внезапно была нарушена: высокие бронзовые двери в нижнем этаже с шумом распахнулись и внутрь вошли Халид, Хамид и немка, грубо толкая перед собой черную бесформенную фигуру.

– Шевелись! – грубо покрикивала внизу Моника. – Schnell! Туда! – резко приказала она, показывая винтовкой дорогу. – В ту дверь.

– Оставьте ее, – раздался сверху суровый голос Наджиба.

Вздрогнув, они подняли глаза к антресолям. Мужчины подчинились и немедленно отошли в сторону, но Моника стояла на своем, крепко вцепившись левой рукой в пленницу.

Наджиб неторопливо сошел вниз по широкой лестнице. Сейчас, после всех этих долгих лет ожидания, он не спешил. С высоко поднятой головой он приближался к женщинам. Подойдя, знаком приказал немецкой террористке отойти в сторону.

Моника упрямо отказывалась подчиниться. Выпятив вперед грудь и важно расправив плечи, она проговорила, на военный манер отрывисто глотая слова:

– Абдулла дал мне четкие указания! Я отвечаю за нее головой!

– Полагаю, с этим я справлюсь сам, – холодно ответил он. В его голосе явно прозвучал приказ. – Все уходите!

Моника густо покраснела. Затем резко повернулась кругом и двинулась в сторону двери.

Тяжелые бронзовые двери с глухим стуком захлопнулись.

Они были одни. Весь мир сузился до размеров этого фойе.

Он повернулся к Дэлии, и в тот миг, когда встретились взгляды, что-то внутри него сжалось. Все чувства, испытываемые им ранее, померкли. Фойе поплыло перед глазами.

Пройдет немало времени, прежде чем он почувствует, что снова обрел дар речи.

А пока он мог лишь безмолвно смотреть на нее.

Глаза Дэлии.

Одного взгляда на них было достаточно, чтобы у него голова пошла кругом.

Есть лица, которые заставляют двигаться корабли; губы, которые вызывали крушение империй; что же касается него, достаточно было пары глаз. Стоило ему заглянуть в их глубины, он понял, что надкусил запретный плод и теперь все изменилось.

Эти глаза завораживали, как два сверкающих алмаза, ради обладания которыми на протяжении многих столетий магараджи и короли шли на убийства. И чары их казались тем сильнее, что они оставались единственным, что было открыто его взору.

Впервые в жизни Наджиб был совершенно загипнотизирован, как будто его вдруг сковала чья-то колдовская сила. Мурашки побежали по его телу.

Эти глаза.

Эти глаза напоминали чистейшие изумруды с темно-зелеными вкраплениями богатого сибирского малахита и бликами светлого жадеита – два одинаковых сверкающих кабошона. Их форма была немного миндалевидной, закругленной возле переносицы и приподнятой у висков, отчего их разрез казался экзотическим, почти кошачьим. Длинные черные ресницы, пушистые, как соболиный мех, и черные, как самый черный бархат, казалось, принадлежат сказочному существу.