Вспышка. Книга вторая

Он откинулся на спинку кресла с удовлетворением человека, только что поведавшего сногсшибательную новость.

Все ошеломленно молчали.

Чувство страстной и справедливой ярости заглушило боль от раны. Наджиб медленно покачал головой и заговорил, осторожно подбирая слова:

– Попытки нападения на Мекку уже предпринимались в прошлом, – спокойно напомнил он Абдулле. – И те, кто посягнул на святыню, были казнены.

Абдулла раздраженно махнул рукой.

– Эти люди были дураками! Они захватили Мекку и пытались удержать ее. Мы же просто уничтожим святыню. Во время взрыва в радиусе ста миль не будет ни одного из наших людей. Никто не сможет обвинить нас. – Он помолчал. – Муаммар поможет нам людьми и взрывчаткой. Хотя он и отказывается принимать участие во всем этом, но сознает, что это необходимо. Представьте, какие ослепительные возможности откроются перед нами! Это не только объединит ислам, но превратит его в силу, с которой вынужден будет считаться весь мир. Все страны Ближнего Востока, а также Индия, Пакистан, и другие страны, где живут мусульмане, в конце концов, возможно, объединятся в огромное единое государство, исповедующее одну религию.

– Боюсь, мы напрашиваемся на то, чтобы вечно гореть в аду, – решительно проговорил Наджиб.

– Напротив. – Абдулла позволил себе слабо улыбнуться. – Я уверен, что нам, как воинам Аллаха, навечно обеспечено место в раю.

Было начало третьего ночи, когда что-то разбудило его. С колотящимся сердцем он сел на кровати и, затаив дыхание, прислушался, но, кроме жужжания кондиционера, ничего не услышал. В комнате стояла кромешная темнота. Насколько он мог судить, незваных гостей здесь не было.

Но что-то было не так. Определенно, здесь еще кто-то есть. У него по спине пробежал холодок, предупреждая об опасности. Забинтованная рука горела и дергалась.

Чувствуя поднимающийся в душе страх, он потянулся к тумбочке и зажег настольную лампу. И тут же изумленно выпрямился. У его кровати, неподвижные, как статуи, стояли Халид и Хамид. Он изумленно уставился на них.

– Что вы здесь делаете? – сердито осведомился он.

– Ш-ш-ш! – Халид поднес к губам палец. – Не так громко, – шепотом проговорил он. – Говори тише. – Он обернулся к своему спутнику. – Хамид, проверь, заперта ли дверь.

Хамид бесшумно, как ночной зверек, выскользнул обратно в гостиную, и в ожидании его прихода Наджиб с Халидом хранили молчание. Когда он возвратился и кивнул, гости уселись в кресла, и Халид закурил тонкую черную сигару. Сделав пару затяжек, он откинулся на спинку кресла и, положив ногу на ногу, вынул сигару изо рта. Затем задумчиво посмотрел на нее.

– Думаю, нам троим пора немного поговорить, – светским тоном произнес он.

Ему ни на минуту не удалось ввести в заблуждение Наджиба. Он прекрасно знал, что обманчиво опущенные глаза Халида – верный признак того, что он как никогда настороже.

– Знаешь, – проговорил Халид, – я довольно долго присматриваюсь к тебе.

Наджиб молчал.

– Ты странный человек, – продолжал Халид, переводя взгляд с сигары на Наджиба. – Ты больше, чем кто-либо из нас старался держаться на расстоянии от Абдуллы. Кроме того, из всех нас ты для него – самый незаменимый. И в то же время ты позволяешь ему обращаться с собой, как с самым последним новобранцем. Я частенько спрашивал себя, почему это происходит.

– Абдулла со всеми обращается одинаково, – уклончиво пробормотал Наджиб.

– Неужели? – Взгляд Халида стал проницательным и холодным. – Ты что, в самом деле полагаешь, что с Каддафи он обращается так же, как с нами?

Наджиб пожал плечами.

– Меня ведь там не было, откуда же мне знать?

– А к какому выводу ты пришел, – проницательно проговорил Халид, – после его вчерашнего рассказа о Каддафи?

– Ты хочешь спросить, в дружеских ли он отношениях с Каддафи? – уклончиво спросил Наджиб, и сам ответил на свой вопрос: – Да, в дружеских. Он уважает полковника. В конце концов, полковник является признанным народным вождем, и, независимо от того, нравится он тебе или нет, на его месте ты бы испытывал не меньшую гордость, если бы руководитель государства уделил тебе такое внимание. Так же, – добавил он, – как и я.

– Я говорю не об этом. – Халид махнул сигарой. – Для Абдуллы Каддафи стал кем-то вроде священного пророка. Я бы не стал сомневаться в том, что безумная идея священной войны изначально принадлежит Каддафи и он специально подал ее Абдулле, чтобы тот привел ее в исполнение.

– И что ты хочешь сказать? – спокойно спросил Наджиб, осторожно нащупывая правильный тон в разговоре, как будто пробираясь по минному полю. Очень скоро ему предстоит решить, говорят ли они от своего имени, или же их прислал Абдулла, желая устроить ему западню.

– Абдулла изменился, – вступил в разговор Хамид. Наджиб перевел на него взгляд.

– Изменился? В каком смысле?