Вспышка. Книга вторая

– В прошлом у нас никогда не было таких ценных заложников. Ты только представь себе, какое давление мы сможем оказывать, держа ее здесь. – Сжав пальцы, он затряс кулаком. – Она – одна из самых известных женщин в мире; миллионы ее почитателей по всему миру выступят в ее защиту. Добрая половина западных правительств станет давить на Израиль, чтобы он принял наши условия. Я бы не удивился, если бы ее судьба стала предметом обсуждения в Организации Объединенных Наций. – Его черные глаза сверкали, как уголья. – И потом, племянник, ты только подумай! Подумай об огромной, неограниченной власти, обладателем которой я стану, если добьюсь освобождения заключенных! Даже у самого Арафата не останется ни одного сторонника, так же, как не останется их ни у одного лидера его разрозненных групп. Они все присоединятся ко мне! Ко мне! – Он ударил в грудь кулаком. – Я стану самым влиятельным лидером всего исламского мира!

Он совершенно обезумел. В этом больше нет никаких сомнений.

Абдулла продолжал метаться по комнате, все больше и больше возбуждаясь.

– А ты не подумал о том, где мы находимся? – мягко осведомился Наджиб.

– Что ты имеешь в виду? – Абдулла был настолько увлечен видениями собственного величия, что даже не удостоил его взглядом.

– Между прочим, мы находимся в Саудовской Аравии, – без особой необходимости напомнил ему Наджиб, – а у саудовцев прекрасные отношения с Соединенными Штатами. Они зависят от американских нефтяных долларов, технологий и военной техники. Именно сейчас ведутся переговоры о покупке целого флота американских истребителей. Саудовцы не сделают ничего, что могло бы поставить переговоры под угрозу. Они подадут нас американцам на блюдечке, если это понадобится для покупки истребителей.

– Ты все преувеличиваешь, – проворчал Абдулла.

Внезапно Наджиба осенило.

– Саудовцы… Насколько я понимаю, они не знают о том, что ты здесь?

Губы Абдуллы вытянулись в ледяную улыбку. Он вновь принялся мерить шагами зал.

– А зачем им знать об этом? То, что им неизвестно, никак не может им повредить. Существует столько способов незаметно пересечь границу.

Наджиб откинул назад голову и на минутку закрыл глаза. Он был настолько ошеломлен, что с трудом мог собраться с мыслями. План, порожденный безумием Абдуллы, легко мог привести к развязыванию войны на всем Ближнем Востоке. Как будто ему мало тех искр, которые и без того могли привести к взрыву. Это даже больше, чем простое безумие. Он устало приоткрыл глаза и выпрямился на стуле.

– А если то, что ты предлагаешь, действительно получится, – осторожно произнес он, – что ждет эту Боралеви тогда?

– До тех пор, пока она будет служить нам предметом торговли, мы сохраним ей жизнь, – равнодушно ответил Абдулла. – Но, как только она перестанет быть нам полезной, мы ее ликвидируем.

– Даже если – я повторяю, если, поскольку это маловероятно – заключенные будут отпущены на свободу?

Абдулла моргнул.

– Не вижу причин, по которым это может иметь какое-то значение.

– Но если ее освобождение – условие сделки…

– Сделки! – фыркнул Абдулла. В его голосе звучали жесткие, непримиримые нотки. – Ты стал слишком мягким, племянник. С врагами сделок не заключают. Теперь я вижу, что твое пребывание здесь, с нами, пойдет тебе на пользу. Ты снова станешь настоящим мужчиной.

Наджиб вспыхнул, но предпочел не реагировать на оскорбление. Сейчас есть дела поважнее, чем словесная перепалка. Для начала ему надо выиграть время; он не должен попасть в западню. Ведь он тоже может стать пленником Абдуллы: для этого достаточно вызвать неудовольствие дяди. Все может случиться: Абдулла совсем потерял чувство реальности.

– Ты говоришь так, как будто речь идет о долгом пребывании, – проговорил Наджиб. – Я не могу остаться здесь надолго, и ты это знаешь. Если я не буду постоянно следить за делами, вся моя империя может рухнуть. – Он помолчал и, нахмурив брови, стал барабанить пальцами по подлокотникам. – Но, если в моем распоряжении будет самолет, полагаю, я мог бы внести изменения в свой распорядок и курсировать между Нью-Йорком и этим местом.

Абдулла в свою очередь нахмурился. Затем кивнул головой.

– Значит, внеси изменения в свой график, – не допускающим возражений голосом проговорил он. – Но ты обязан быть здесь к моему возвращению из Триполи. Я должен обсудить с тобой и Халидом важные вопросы.

– А почему бы нам не обсудить их завтра, после того как Халид привезет сюда эту женщину?

Абдулла покачал головой.

– Завтра у нас будет мало времени. А кроме того, многое из того, что я собираюсь предложить, зависит от моей встречи с полковником Каддафи.

– Отлично, – сдаваясь, проговорил Наджиб. – Я буду здесь, когда ты вернешься.

– Надеюсь, – ответил Абдулла с полуулыбкой. – Обещаю тебе: то, что я тебе предложу, сотрясет мир до самого основания.

Негромкие смешки и призрачный шепот пробудили ее ото сна, а чьи-то шершавые руки привели в сидячее положение.

Открыв глаза, Дэлия в ужасе отпрянула. Она попыталась освободиться от пут, но веревки, которыми были связаны ее запястья, не поддавались.