Вспышка: Схождение благодати

Уже автоматически перейдя на второе зрение, он увидел в районе макушки покойницы легкое свечение. Стараясь не наступить в кровь и вообще ничего не задеть, Иван подошел ближе к голове и коснулся щупами свечения. Перед глазами понеслись вскачь хаотичные образы.

Вот он маленькая девочка на качелях, а большой бородатый дядька, отец, которого боишься, но и любишь, раскачивает тебя сильнее и сильнее. Видно только ножки в сандаликах, песок, ель, небо, ель, снова песок. Радостно. Счастье.

Я в ученическом платье с белым фартуком за партой. Сашка Сизов, гад, дергает за косичку, хватаю учебник по физике и с разворота ему по безмозглой красивой башке.

Вечер другого дня, после школы, Сизов проводил меня до подъезда, целуемся с ним, какой же он все-таки дурак, но я кажется его люблю…

Берег реки, закат, кругом никого, мы сидим обнявшись, он рассказывает, как мы поступим в техникум, потом он отслужит, а я буду ждать, а потом поедем работать, куда-нибудь в Иркутск, рядом с Байкалом, или в Ленинград, где белые ночи, мы целуемся и первый раз начинаем неумело заниматься любовью – «Твою же ш мать, это меня что, трахают…» – мелькнула чужая мысль…

Я провожаю его в армию, он сжимает в руке белый платок с вышивкой «Луша + Саша» в сердце, а вот я стою на пороге его дома, мать его плачет, в руках белый листок, похороны…

Вереницей полетели года, учеба, работа, краткие романы, где ничего не запоминалось так ярко, как в девичестве, потом развал Союза, новые возможности и опасности, игра на выживание, работа и только работа, больше ничего захватывающего, усталость и старость приходят постепенно, продажа бизнеса, переход в класс рантье…

Вот передо мной парень, хоть и волосатый, до чего же на Сашку похож, аж сердце защемило – «Блин, это же я…» – слезы наворачиваются, но это так приятно, сдам ему квартиру в любом случае.

До чего же похож на Сашку, те же манеры и ужимки, такие же взгляды и такая же целеустремленность, одержимость идеей, как будто это он вернулся…

Лежу на кухне, ничего не понимаю, может приступ был, кое-как поднялась, ай как больно, в бедре торчит кухонный нож, выдергиваю – боже что это??? Рана практически мгновенно заживает, провожу не веря рукой, под налетом крови чистейшая кожа, даже рубчика не осталось и боли нет, подскакиваю, чувствую себя на двадцать лет, спина не болит, руки не скручивает, хорошо-то, как, бегу к зеркалу. В зеркале вроде все – как всегда, прищуриваюсь, испытываю огромное желание стать юной, как раньше, и вот разглаживаются морщины, уходят пигментные пятна, осанка выправляется, что за чудеса – «До чего же красивая!!!».

Ох уж эти старушечьи платья, как я такое только могла носить, верчусь перед зеркалом выбирая наряды, пойду сегодня наконец на прогулку, надоело дома сидеть, еще и без света, шум в подъезде, боязно показываться, смотрю в глазок – парни в формах соседа со второго этажа заносят, тот кричит весь перебинтованный, что-то про демонов…

В городе просто кошмар какой-то, бегу домой, споткнулась перед подъездом, ай, одинокий прут от разломанного забора входит прямо в плечо, встаю, рана затянулась, только платье испачкалось, черт возьми, домой, быстрее домой.

Передо мной стоит Мишка – «Так это же тот, с площади!» – весь осунувшийся, уже без бинтов, глаза горят, чуть ли не пена изо рта идет, бешеный какой-то, он толкает меня внутрь с порога, захлопывает дверь, я поднимаюсь, бегу на кухню за ножом, он за мной, хватает, бьет, валит на пол, ударилась затылком, темнота, лежу, не пошевелиться, во рту какая-то гадкая хрень, кляп, мычу, надо мной сосед:

– Что, тварина, думала не узнаю тебя, неееет, я вас всех вижу, от меня не скроешься, демоница…

Господи, никогда не молилась, но до чего же страшно, он же чокнулся, на куски покромсает, идиот… АЙ! В грудь вонзается холодное, чувствую, как протыкает сердце, внутри все трепещет, ткани срастаются, выталкивают нож, не получается, больно-то как, в глазах туман, сквозь него на меня довольно смотрит этот урод, все силы идут на заживление сердца, как в черную дыру, ничего не выходит, неужели все, кости начинает ломить, я наверно снова старая, чувствую только холодную боль, пожалуйста…

Иван, не выдерживая уже это, смог вспомнить кто он и оторвать щупы от трупа, свалился на задницу и, опираясь о батарею спиной, перевел дух.

– Вот же мразь! – выдохнул Иван, ненависть к ублюдку разгоралась, как лесной пожар, голова была вся в огне от пережитого. На нетвердых ногах он кое-как поднялся, обошел Лушу, с которой практически прожил целую жизнь за те мгновения контакта… видимо, душ?

Прошелся до двери, а потом пожар разгорелся с новой силой и ему стало понятно – потушить его сможет только смерть урода. Вернулся, схватил нож побольше из кухонного гарнитура, побежал наверх.

Этот Михуил, наверное, из окна видел, как Луша упала на штырь, там козырек большой над входом, значит, это только с правой квартиры видно может быть, второй этаж, дверь не заперта, вперед, комната – пусто, комната – пусто, ванная, твою ж!!!