Вспышка страсти

– Однажды мать просто ушла и никогда больше не возвращалась. – Он осознал, что произнес эти слова вслух, лишь когда Серена крепко к нему прижалась. – Так что давай не будем создавать ненужных сложностей и открыто признаем, что женимся лишь ради ребенка, а между нами нет ничего кроме физического желания. Эмоции в таком деле ни к чему.

Стоило ей вернуться, как он сразу же заподозрил, что она вернулась лишь потому, что узнала о его настоящем положении, в поисках того, что его мать искала в том мужчине, ради которого она оставила отца. И этот страх никуда не делся. Но одно он знал точно. Никогда и ни за что он больше не станет жертвой любви. Он честно станет заботиться о Серене всеми доступными способами, но ни за что не даст ей власть вновь разбить ему сердце.

Отстранившись, Серена задумчиво обошла россыпь камней, а потом ослепительно улыбнулась.

– Есть здесь еще на что посмотреть?

Неужели весь этот разговор ему всего лишь померещился? Ладно, в конце концов, так даже лучше.

Подавшись вперед, Никос вновь взял ее за руку и повел к Парфенону, почти сразу же забыв о неприятном разговоре и искренне радуясь ее восхищению, что ярко вспыхнуло в зеленых глазах, стоило лишь ей прикоснуться к величественным камням, пролежавшим здесь не одну тысячу лет.

Хорошо все-таки, что он решил провести этот день в ее обществе.

Невольно задумавшись, Никос вспоминал те две недели, что они провели на Сантарини, наслаждаясь каждой секундой и живя лишь сегодняшним днем. Улыбка, поцелуй, малейшее прикосновение… Разве может быть что-нибудь важнее и лучше?

Жаль, что этого больше не будет.

Но теперь он должен стать отцом.

И при этой мысли ему было одновременно и хорошо, и невыносимо страшно.

Солнце поднималось все выше, и чем дальше, тем сильнее уставала Серена. Она все еще улыбалась, выспрашивала бесконечные подробности, желая узнать и понять каждую мелочь, но она явно устала. А это плохо. И для нее, и для ребенка.

– Пойдем домой. – Посмотрев на часы, Никос удивился, что уже так поздно. – Доктор скоро придет.

– Доктор? В субботу? Мне еще рано обследоваться.

– Возможно, но я уже обо всем договорился.

Потянув ее за руку, Никос почувствовал сопротивление, но спустя пару секунд она все же сдалась и последовала за ним. Пробираясь сквозь бесконечных туристов, Никос вздохнул. Когда же они наконец смогут остаться одни?

– Неужели ты до сих пор сомневаешься в отцовстве?

Мгновенно обернувшись, он увидел, что она смотрит куда-то себе под ноги.

– За два дня ты перенесла два перелета и сама сказала, что первые месяцы плохо себя чувствовала. Тебе нужен доктор. Я не хочу, чтобы с ребенком что-то случилось.

Наконец-то на него посмотрев, Серена пару секунд удивленно его разглядывала, а потом стремительно зашагала вперед, даже не пытаясь скрыть своего раздражения.

Методично отвечая на вопросы греческого доктора, Серена ни на секунду не могла забыть о стоявшем у нее за спиной Никосе. Он ей не доверяет. Но в чем же причина этого недоверия? Он до сих пор сомневается, что ребенок его, или слишком за него переживает?

Слушая, как доктор что-то произносит на греческом, совершенно не заботясь о том, чтобы она его поняла, Серена закусила губу. Похоже, на нее саму всем вообще наплевать, лишь бы с ребенком все было в порядке. И как ей только в голову пришло, что вновь вспыхнувшая страсть и целая ночь бурных объятий могут что-то изменить?

Не в силах больше слушать, как мужчины разговаривают о ее ребенке так, словно к ней это вообще не имеет никакого отношения, Серена не выдержала.

– Что он говорит? – спросила она у Никоса.

– Что тебе нужно отдыхать и вообще себя поберечь.

– Да, отдыхать, – подтвердил по-английски доктор, направляясь к двери. Говорил он вполне правильно, но акцент… – Тошнота скоро отступит, и все будет хорошо.

Поблагодарив врача улыбкой, Серена попыталась представить, как может хоть что-то «быть хорошо», когда она отлично понимает, что любимый мужчина, никогда не ответит ей взаимностью.

– Спасибо, извините, что лишила вас выходного.

– Да не за что. Ради Никоса, что стал моему кузену настоящим сыном, мне ничего не жалко.

Дверь за доктором закрылась, и Серена удивленно повернулась к Никосу.

– А его кузен – это кто?

– Это человек, который взял меня на работу, когда я только перебрался в Афины, всему научил и стал настоящим примером в жизни. А еще был мне отцом в гораздо большей степени, чем родной отец.

– Ты часто видишь родителей?

– Отец умер, когда я был еще подростком, но, по правде говоря, я его совсем не знал. Когда мать ушла, все полностью изменилось, а он так и не смог смириться, без конца заливая горе вином. Я же переехал к бабушке с дедушкой.

– А с бабушкой ты сейчас общаешься?

Серена сразу же вспомнила тот беленый дом, что он когда-то показывал ей на острове.

– Она взяла меня к себе и воспитала, щедро даря всем, что у нее было. И я сполна отплатил ей за доброту, когда умер дед. Именно по ее просьбе я сохранил флотилию рыбацких лодок.

– Так ты именно поэтому рыбачил, когда мы впервые встретились?

Картинка начала понемногу складываться. И если бы не чудовищная сделка…