Вспышка. Том 1, 2

— Может, пройдем пока вдоль речки, глядишь что-нибудь по дороге попадется, дерево, например, — предложил я.

— Тоже вариант, — ответил отец, неуклюже взбираясь обратно на берег. — И, наверное, лучший.

— Ну все тогда, пошли, — сказала мама и первая двинулась сквозь кусты. — А то вы, мужики, до утра будете дискутировать о вариантах. Дело надо делать.

— Ха! — усмехнулся отец, — ну что за женщина! — он догнал ее. — Пусти, я первый пойду. Я все-таки лучше тут все знаю.

Я шел за ними. Несмотря на все пережитые события, сердце у меня радовалось. Все не так уж плохо, говорил я себе. Все еще будет хорошо. Должно быть. Главное, спасти родителей, а потом думать, что делать дальше.

Мы продолжили пробираться через деревья, кусты, валежник, отойдя немного в сторону от русла, где идти вообще невозможно. Но и не упуская белую журчащую дорожку из вида. Шли как можно быстрее, потому что я все еще чувствовал, пусть и не такое тяжелое, но все равно холодное дыхание в спину. Преследователь не отставал. Он остался всего один, но самый злобный. Вот всевидящего взгляда в затылок уже не было. Осталось лишь дыхание.

Речка петляла в зарослях, то удаляясь от нас, то вновь подползая вплотную. Мы старались сокращать путь, ведь главная задача этой речушки — вывести нас на трассу, а дальше к людям. Нормальным, я надеюсь, людям.

— Вот, смотрите! — вскрикнул отец.

Мы с мамой устало остановились, подошли ближе, я различил в темноте сваленную корягу, перекинутую через реку. Из толстого ствола торчали, как щупальца осьминога, несколько голых ветвей.

— Хороший мост! — сказал отец, взбираясь на дерево. — Как считаешь, мать?

— Ты попробуй сначала сам перейди! — ответила она скептически, но в ее голосе появилась нотка надежды.

— Да запросто! — воскликнул отец и тут же соскользнул одной ногой с бревна. Я услышал глухой удар, всплеск, потом стон вперемежку с руганью.

— Чертова коряга, твою душу мать!

— Что? — кинулась к нему мама. — Что случилось? Упал? Ушибся?

Я торопливо схватил ее за руку.

— Не спеши, мама. Давай я первый.

Я обошел ее, осторожно двинулся по бревну к отцу, держась за ветки-щупальца. Отец сидел между веток, обхватив ногу.

— Связку наверно растянул, зараза! — сказал он. Я помог ему подняться. Вместе мы кое-как добрались до другого берега, сошли с бревна.

— Сядь здесь, я помогу маме перейти.

— Аккуратней! Скользко!

Когда мама перешла, тут же бросилась к отцу.

— Леша, ну что у тебя? — она осмотрела и ощупала его с головы до ног. — Сломал что-то, ушиб? Ну говори, не молчи!

— Да нормально все! — ответил он, смущенно избегая ее назойливого внимания. — Просто связку потянул. Сейчас посижу немного и дальше пойдем.

Мы сели кружком, с удовольствием вытянули ноги. Дорога по ночному лесу — не самая веселая прогулка. Ноги гудят, в желудке урчит, в горле пересохло.

— Эх, сейчас бы картошечки жареной, — сказал отец, мечтательно, — да с лучком, да на маслице, как ты умеешь, мать! Пальчики оближешь!

— Перестань! И так желудок сводит, а ты еще травишь! — сказала мама, растирая ноги.

Я решил, что несколько минут у нас есть. Хотя бы дух перевести.

Подвинул к себе сумку, поставил на колени, открыл.

— Так, что у нас тут? Ага, как насчет бутербродов с хлебом?

— Это как? — спросил отец озадаченно.

Я достал половинку черного хлеба, батон, бутылку с водой. Больше в сумке ничего съестного не было. Остальное пространство занимала одежда, пузырек шампуня и в глубине объемистый портмоне, в котором поместились не только документы, но и пачка денег и полкило мелочи.

Мы отломили себе каждый ломоть хлеба по вкусу. Почувствовал, как желудок благодарно замурлыкал, разливая тепло и силу по телу.

Откинул голову назад, посмотрел на светлеющее небо, скрытое черными когтями веток.

Скоро рассвет…

Немного погодя мама взяла меня за руку. Я повернулся к ней, грустные, уставшие глаза смотрели с нежностью и тревогой.

— Никита, — начала она, — про нас ты рассказал, а я бы хотела сейчас про тебя рассказать. Может больше и случая не представится.

Она обратилась к отцу.

— Как считаешь, Леша?

Отец удивленно посмотрел на нее, потом что-то вспомнил, махнул рукой.

— Ну, ему все равно когда-то придется рассказать, почему не сейчас?

Я перевел взгляд с него на маму, обратно, потом прислушался к лесу.

— Вы это о чем? Почему именно сейчас?

Егор.

Сообщение от Хозяина пришло быстро. Мы наступали им на пятки, беглецы ускользали прямо из-под носа!

— Они не должны уйти! — крикнул я, — не должны! Да можешь ты ехать побыстрее?

— Могу, шеф. Конечно могу.

— Ну так шевелись!

На переезде машину подкинуло так, что у меня перехватило дух. Но я промолчал. Для меня важно догнать, хоть в лепешку расшибись.

Дальше за переездом пошел асфальт, и Лапа вдавил педаль газа в пол. Меня прижало к спинке сиденья. Шпын сзади заверещал от восторга.

Быстрее, быстрее, Лапа. Я не боялся, что он не справиться с управлением и две тонны железа станут их братской могилой. Я боялся гнева Хозяина. А Хозяин сейчас очень гневается!

На крутом повороте я схватился за ручку, чтобы не свалиться на Лапу.

Лапа, идиот, ржет, как обкуренный. Даже не сбавляет скорости, молодец.