Встан(в)ь перед Христом и убей любовь

Клеменция встала спиной ко мне. Я посмотрел на водную гладь и увидел в ней отражение того, что узрела Пруденс. Подобно Фрейду, я верил в женщин, которые возвращаются к нам в новых образах. Я знал, что определенный сорт людей психически тяготеет ко мне, и меня радовала вера в то, что все, однажды произошедшее с нами, вновь вернется. Я верил в это также истово, как за четыре века до меня верил Джон Ди. Я взирал на Мортлейк и интуитивно ощущал, что Елизавета и ее астролог создали поток тайных сил между Гринвичем и Ричмондом, используя изгибы русла реки, протекающей через Лондон, чтобы образовать магическую лей-линию, позволяющую им направлять свои Силы на столицу.

Глядя на прелестный ночной вид своими глазами и очами Царицы, я почувствовал некий враждебный и смертоносный ток, прошедший сквозь меня. Я был в полном сознании, я чувствовал присутствие высшей реальности, которая говорила мне о том, что смертельная опасность угрожает Ванессе. Я не знал, в чем именно эта опасность состоит, но от одной мысли об этом мурашки пробежали у меня по коже. Я хотел поспешить на помощь Несс, я попытался двинуться с места, я повторил свою попытку несколько раз, но не смог сделать и шага, и я знал почему. Я знал, что сейчас, пока я не совершил ритуал, я не смогу шевельнуть и пальцем для того, чтобы помочь ей. Я говорил себе, что это абсурд, но что толку говорить, если именно так обстоят дела сегодня ночью. Я обратился с мольбой к Гермесу, дабы он снял гнет с моего мозга, но жалобы мои не отлились в слово, ибо самый язык мой был расслаблен. Я не знаю, как долго я сражался с необоримой силой, но, наконец, я понял, что, по необъяснимой причине, Гермес ныне решил, что бой мне должно вести в одиночку. Я обернулся к Элизе, и Элиза обернулась ко мне и узрела ужас в моих очах. Я заранее повелел Бет спешить от меня прочь при первых знаках постигшего меня испуга, но она презрела мои наставления, разделась и прыгнула в речную воду. Я бы отдал все за то, чтобы призвать ее обратно, но этого мне не было суждено — я мог лишь созерцать ее голубое джинсовое убранство, распростертое на бреге Тамизии.

Если бы я уже не знал о том, что что-то случилось, я догадался бы об этом, как только открыл дверь квартиры. В моей коллекции не было ни одной записи поп-музыки, но, тем не менее, из колонок стереосистемы звучала песня "Delete Yourself" группы "Atari Teenage Riot", поставленная на кольцо. Как только я извлек этот кошмар из проигрывателя компакт-дисков и заменил его на более приятную моему уху композицию Луиджи Ноно, я с удовлетворением заметил, что доставленное из ресторана карри съедено Ванессой до последней капельки. В гостиной все было в полном порядке, и я решил проверить кухню. Открыв дверь спальни, я отшатнулся в ужасе. Несс лежала на кровати, умерщвленная с чудовищной жестокостью, однако злодей, совершивший черное дело, старательно собрал всю истекшую кровь в пластиковый мешочек. Он перерезал девушке горло, вспорол живот, извлек кишки и обмотал их вокруг ее шеи.

Я кинулся бегом обратно в гостиную и схватил телефонную трубку. Я начал набирать номер полицейского участка, но тут вспомнил все: и то, что скрываюсь от закона, и то, что я — жертва экспериментов по контролю над сознанием, организованных британскими спецслужбами, и то, что мои мучители хотят выдать меня за исполнителя организованных ими кровавых убийств. Я провел ладонью по лбу. Все было ясно, как день: стукачи убили Несс. Я положил на место трубку и достал ящик с инструментами из шкафчика под мойкой, а затем вернулся с ним к телу Холт, лежавшему в спальне. Мне пришло в голову, что, если разрезать труп на мелкие куски, то от него будет проще избавиться.

Перед тем, как приступить к работе, я вернулся на кухню и надел пару резиновых перчаток. Я вовсе не собирался пачкать свои руки в дерьме, которое все еще вытекало из тела Ванессы. Обернув труп в пластик, я стащил его на пол. Расстелив пластиковую пленку по полу для того, чтобы не испачкать ковер, я начал перепиливать шею девушки. Я радовался, что надел резиновые перчатки, потому что кровь текла ручьями. Пилить я начал спереди и добрался до позвоночника без особого труда, но к тому времени моя пила уже изрядно затупилась. Запасного полотна для нее у меня не было, а то, которым я пользовался, явно не могло больше справиться с человеческими костями. Я выбросил негодное орудие и взял в руки топор. За считанные секунды я отделил голову Холт от туловища, после чего принялся расчленять все остальное.

Как только я закончил с руками, и принялся отделять ноги, в дверь громко постучали. Я постарался не обращать на это внимание и отделил левую ногу. Я уже занялся правой, как в дверь снова загрохотали, и я чуть было не отрезал руку сам себе. Тогда я подошел к двери и открыл ее. Перед дверью стояла девушка лет двадцати с небольшим, одетая в ночную рубашку, на которую было накинуто длинное пальто.

— Уже за полночь, и я хочу спать! — закричала девица.