Вставай, иди и умирай

Этот факт его в свое время очень сильно возмутил. И ладно бы сняли, так он там чуть ли не жертва… кою нужно пожалеть.

Впрочем, сейчас это играло ему на руку. Анатолий раньше тему маньяков обходил стороной, все-таки «грязная» тема, если не сказать сильнее. Но после просмотра фильма залез в интернет и посмотрел сколько в Союзе вообще было этих выродков.

Так-то вроде немного. Хотя как посмотреть.

«Или точнее поймали немного», — подумал он.

И сейчас Анатолий вспоминал из общего списка тех, кто орудует именно в данное время или в скором времени начнет действовать, отсекая тех, кто уже пойман и наказан по всей строгости закона.

Профессиональная память на имена, что вырабатывается практически у всех офицеров, ведь им приходится запоминать кучу имен своих подчиненных, а также вышестоящих командиров, не подводила. И хоть информацию по маньякам он смотрел в пожилом возрасте незадолго до диагностирования болезни Альцгеймера, когда как раз в первую очередь страдает именно «поверхностная» память, информация все-таки сохранилась.

— Чикатило… Андрей Романович. Он же Ростовский потрошитель, он же Ростовский мясник. Больше пятидесяти жертв… Учитель. Только где он сейчас конкретно? В Шахтах или в Новошахтинске? Ладно, проверим оба варианта.

Поморщившись, Анатолий переключился на следующего монстра в человеческом обличье и тоже в Ростовской области.

— Константин Черемушкин. Он же Двойник Чикатило, он же Батайский маньяк, Убийца из Батайска. Значит ищем его в Батайске. Одно хорошо, он вроде еще не начал убивать… Как и еще один больной на всю голову по имени Игорь Чернат, он же Злой дух Каукъярви… Ленинградская область.

Поезд ехал совсем в другом направлении.

«Ладно, успею их еще порешить, время есть, — подумал Киборгин. — Так, кто там следующий?..»

— Николай Феофилов… он же Уральский душитель, он же Некрофил. Свердловск. Этот вроде уже начал…

«Как раз к старшему сержанту Спицину заеду и кончу этого урода!» — оскалился Киборгин.

— Дмитрий Леонидович Гридин, — аж выплюнул имя Анатолий из-за идентичного с ним отчества. — Он же Лифтер он же Последний маньяк СССР, начнет лет через пять… но ведь начнет, так что тоже в расход. Не то Челябинск, не то Магнитогорск… Найду.

Потом вспомнился Сергей Кашинцев, по количеству жертв сравнимый с Чикатило, почти шестьдесят человек. Он же Хромой убийца, он же Убийца с тростью.

— Тоже в Челябинске. Завалим за компанию вместе с Гридиным.

Следующая запись: «Василий Кулик, Иркутский монстр, Доктор-убийца».

— Значит будем искать среди докторов… Начал уже или еще нет? Вроде в 85–86 м повел счет. Но тоже неважно.

Вспомнился так же некто Михаил Макаров, он же Палач, орудовавший в Ленинграде. Запомнился Анатолию тем, что этот урод просился в Афганистан «искупить вину кровью». Начал в середине восьмидесятых.

— Сергей Щербаков… Он же Красавчик, он же Паук. Кемерово или где-то в области… Тоже еще вроде не начал… и слава богу. Хотя странно конечно, что многие маньяки именно в середине восьмидесятых активизировались… Пик солнечной активности на этот период пришелся что ли и их всех начало клинить согласно теории профессора Чижевского? — удивлялся Киборгин.

Даже подсчитал одиннадцатилетние циклы. И правда, почти сходилось, если взять за точку отсчета 1917 год. По Чижевскому вроде как пик солнечной активности спровоцировал революцию, за эту теорию его очень не любили коммунисты.

По аналогии с сибирским регионом, где действовал Щербаков вспомнился еще один маньяк с фамилией Сибиряков по имени Андрей по прозвищу Маньяк из Ленэнерго, он же Неуловимый.

— Только он ленинградец. Что-то многовато их там… атмосфера видимо нездоровая в дополнение к солнечной активности влияет.

— Анатолий Сливко… — снова скривился как от желчи Киборгин. — А вот эту мразь только задержали в 85 м… Реально долбаный душитель-некрофил. Ставропольский край, вроде еще какой-то партийный функционер, клуб какой-то создал, да еще на видео свои извращения снимал. Еще один кого только в 85-м задержали… Суклеткин, а нет… Суклетин Алексей. Там некрофил, а здесь каннибал… казанский. Этот ближе всех… от дома. С него и начнем.

Все, больше Анатолий никого вспомнить не мог, как ни пытался.

— Что ж, если этих прикончу, то хоть немного мир чище станет…

Дальше стал прикидывать маршрут, ведь кровь из носу за оставшиеся дни отпуска требовалось завалить троих упырей и все они живут в разных концах страны.

— Ладно, потрачусь на самолеты…

Ну а дома, как в песне: «Его встречали мать, отец…»

— Здравствуй мама… Отец…

Дальше шли объятия и слезы. У самого Анатолия тоже глаза на мокром месте были. Увидеть родителей живых и еще полных сил… им всего-то пятьдесят лет.

Были и брат с сестрой.

А потом состоялся затянувшийся далеко за полночь ужин, на который пришли все соседи. Пришли ветераны ВОВ и только качали головами глядя на ордена и медали, висящие на груди Анатолия, ничего не говорили: не спрашивали и не рассказывали, только несколько мгновений пронзительно смотрели в глаза и, кивнув головой, крепко пожав руку, отходили.