Вставная челюсть Щелкунчика

Я молча сунула в жестянку купюру, поспешила в паркинг, села в машину и порулила домой. Задумавшись, проехала на красный свет и тут же была остановлена бравым гаишником.

– А я вас узнал, – весело сказал он. – Эх, нехорошо-то как! Известная писательница, а нарушаете. Моя теща вашими романами зачитывается, сидит с книгой и молчит. Красота. Чего так мало пишете?

– Быстрее не получается, – улыбнулась я, – могу дать автограф для тещи, как раз сегодня мне авторские экземпляры нового романа дали. Под запрещающий сигнал светофора проехала случайно, у меня день тяжелый был. Не отнимайте права, пожалуйста, я без машины как без ног.

– По магазинам шарились, подарки покупали? – предположил сержант.

– Точно, – согласилась я, – устала как собака! Народу в каждом отделе тьма! Хочу скорей домой попасть.

– Сейчас неприятную новость сообщу, – объявил гаишник.

– Отбираете права, – вздохнула я.

– Нет, – возразил он, – я припомнил: вы на перекресток въехали, и тут желтый вспыхнул. Вынужденно продолжили движение.

– Спасибо, – обрадовалась я и взяла книгу. – Как зовут вашу тещу? И что за неприятное известие у вас припасено для меня?

– Нина Сергеевна она, – ответил дорожный полицейский. – У вас права заканчиваются через неделю, менять надо.

– Ну и ну, – удивилась я, – только что их получила.

– Уже куча лет прошла, – вздохнул патрульный, – мне тоже кажется, что я молодой, а сегодня утром глянул в зеркало и не понял: что за кабан оттуда смотрит? У тещи мы ночевали, у нее ванная с окном, а у нас нет. Дома-то я в зеркале хорошо выгляжу, а у Нины Сергеевны при дневном свете прямо мрак. Седой боров.

– Вы на редкость хорошо выглядите, – утешала я полицейского, – для своих сорока лет огурчик.

– Мне тридцать два, – вздохнул гаишник.

Я смутилась, а сотрудник ДПС продолжал:

– Не тяните с обменом документов. Если срок действия прав закончится, придется вам заново экзамены сдавать. Правила дорожного движения хорошо помните?

– Не особенно, – призналась я, – ведь их часто меняют.

– Вот! – кивнул сержант. – Поэтому действуйте быстро, справки соберите, сейчас с этим строго, надо психологическое тестирование пройти.

– С ума сойти, – удивилась я.

Сотрудник ДПС махнул рукой:

– А толку? Не заметил я, чтобы идиотов на дорогах меньше стало.

– Здрассти, – пропел тихий голос.

Из-за спины гаишника появилась худенькая девушка в зеленом комбинезоне, на голове у нее был красный колпак, украшенный разноцветными лампочками.

– Мы собираем деньги для детей…

– Спасибо, – перебила я незнакомку, – уже пообщалась в магазине с другой «елкой», знаю и вопрос про ореофага, и ответ на него.

– Хорошо, что вам условия викторины известны, – обрадовалась девица, – у меня другой вопрос. Сыграем?

– Нет, – отрезала я.

– Ступай отсюда, – разозлился сержант, – вы давно тут шастаете, глаза намозолили. Сейчас елками бегаете, в сентябре были учебниками, в мае в военной форме ходили, в марте цветами нарядились. Тошнит уже от вас.

– Из-за таких, как вы, в России сироты голодают, – агрессивно заявила девица, – мы собираем деньги для самых обездоленных детей. Работаем бесплатно. Чем я вам мешаю?

– Всем, – отбрил сержант, – здесь проезжая часть, а ты не участник движения. Для пешеходов «зебра», вот по ней и разгуливай. Или по тротуарам бегай. На дорогу не суйся.

– В новогоднюю ночь где-то горько зарыдает малыш, которому не досталось кулечка конфет из-за жадного, вредного, толстого гаишника, который прогнал меня прочь! – выдала «елка» и, гордо вскинув голову, удалилась.

Сержант посмотрел ей вслед:

– Документы легко на компьютере сварганить. Мошенники они!

– Понимаю, что в основном эти люди нечисты на руку, – вздохнула я, – если хочешь помочь детям, отдай средства в солидный фонд, где вся бухгалтерия прозрачна. Но в душе живет сомнение: а вдруг они и правда для обездоленных ребят стараются? Сто рублей не пробьют брешь в моем бюджете. Вот это «а вдруг» и заставляет раскошеливаться.

– Вон она уже кого-то подцепила, – неодобрительно заметил сержант, – мужика разводит. Тут где-то их мини-вэн должен стоять, темный такой. Вы с ними никогда не играйте. Знаете, что они делают? Выискивают в толпе лохов.

Мне стало смешно.

– Таких, как я?

– Нет, – серьезно возразил сержант, – у вас лицо не жадное, поэтому они на жалость вас взяли, предложили загадочку решить, стольничек для бедных деток пожертвовать. Психологи, блин, вроде цыган. Вычисляют, кто от бабла фанатеет, и дают ему выиграть: сто, двести, тыщу, три… Глаза у лошары горят, азарт прет. И тут они предлагают: «А хотите сыграть суперигру? Там можно миллион откусить». Если идиотка соглашается, ее сажают в микроавтобус, и, прикиньте, «лимон» дура-баба получает. Во радости! Тот, кто в автобусе ее разводит, чуть не плачет: «Я разорен. А вы можете пять миллионов отгрызть. Ставьте на кон выигрыш и еще деньги. Дома-то есть заначка?»