Вставная челюсть Щелкунчика

– Красота – скоропортящийся товар, двадцатилетка на Востоке считается старухой. У Нины полный табель троек, ей никогда не поступить в вуз. Думаете, дочь станет успешной моделью? Может, и так, но ей придется спать с кучей мужиков, чтобы пробиться в высший эшелон фэшн-бизнеса. И что ждет девочку на подиуме? Пара лет тяжелой работы вешалкой, перелеты из страны в страну, гастрит от неправильного питания, анорексия, булимия, алкоголь, наркотики. И лет этак в двадцать пять максимум Нина очутится за бортом мира моды. Что она тогда станет делать? Глушить водку? Нюхать кокаин? Жить с вами в клетушке? Вам предлагается уникальный шанс сделать дочку принцессой, богатой, счастливой женой уважаемого человека, матерью наследников несметного состояния. Зять купит вам шубу, хорошую квартиру, машину. Ваш долг «Архимеду» аннулируется, Егора оставим в Центре, он получит аттестат, уедет в США. Вот такие перспективы. Не хотите держать птицу удачи в объятиях? Не надо. Отдавайте нам долг в валюте, и расстанемся друзьями. Но оцените последствия своего отказа привезти дочь на бал. Нина, конечно, через некоторое время сопьется. Егор в простом учебном заведении станет наркоманом, ютиться вашей семье всю жизнь в двушке размером с кофейную чашку. Но это ваш выбор, каждая мать по-своему ломает жизнь детей. А вот если вы примете мое предложение, то ваши ребята будут в шоколаде, Нина в соболях и бриллиантах, Егор в США, вы получите шикарные апартаменты, дачу. И Лиза точно мужа найдет, у нее же приданое будет, зять поможет. И вы судьбу свою устроите.

– Нина поедет на бал, – скороговоркой сказала Ксения.

– Мудрое решение, – похвалила Валентина.

Лиза замолчала.

– Вы ничего не рассказали сестре о том, что ее ждет? – предположил Степан.

– Нет, – прошептала Лиза, – зачем лезть в чужие дела? Нина ко мне хорошо относилась, ее звали на показы одежду демонстрировать, она получала деньги, всегда мороженым меня угощала или подарок делала. Но меня она считала дурочкой, я же читать-писать не умею. Нина бы мои слова всерьез не восприняла. И она с радостью к балу готовилась, платье мерила, веселая такая, пела вечерами, я думала, она счастлива, что замуж за богатого пойдет, что мама ей все объяснила. А потом… В три часа дня за Нинулей машина приехала, черная, она в нее села. Мамочка дома осталась, Егор тоже, в десять мы спать легли, а в пять утра звонок в дверь. Я открыла, вошли трое мужчин и сказали маме:

– Случилась беда. Нина вышла на улицу воздухом подышать, а ее случайно пьяный водитель сбил. Насмерть.

Мамочка на пол упала. Егор из комнаты выскочил, я из кухни выбежала, спала там на полу тогда. Мужчины нас успокоили:

– Все будет хорошо, вашу мать положим в лучшую больницу. Знаете, куда Нина вчера вечером отправилась?

– Да, мне мама рассказала про бал. Лиза не в курсе, она дурочка, читать-писать не умеет, развитие, как у пятилетки, – ответил брат.

Один из гостей скомандовал:

– Парни, выносите бабу во двор, «Скорая» уже едет. Егор, хочешь продолжить учебу в «Архимеде» и поехать в США? Тогда заклей рот. Завтра сюда полиция заявится, отвечай на вопросы так: «Понятия ни о чем не имею. Нина любила тусоваться, мать пару дней как в больнице с инфарктом, младшая сестра без присмотра осталась и чудит как хочет». Это условие получения в «Архимеде» аттестата. В противном случае не видать тебе университета в США и в России ни в один вуз не попадешь.

Егор поклялся, что не подведет, и на самом деле полицейским все как велено сказал, а со мной никто не говорил. Егор опять объяснил людям в форме: «Сестра дурочка, читать-писать не умеет, с ней бесполезно разговаривать». Потом мама умерла, а Егор повесился. Я ушла утром мыть полы к одной женщине, вернулась, а в нашей квартире народу! Похоронами брата, как и погребением мамы, директриса Валентина Федотовна занималась, она даже поминки в кафе устроила, пригласила одноклассников Егорушки, все о нем хорошие слова сказали. Здорово получилось.

– Вы пришли, а в доме полиция, – повторил Степан. – Кто же ее вызвал?

Елизавета приоткрыла рот:

– Не знаю…

– Тело брата видели? – не отставал Дмитриев.

Лиза заморгала:

– Да.

– Оно еще находилось в квартире, когда вы пришли? – задавал вопросы Степан.

– Нет, – перекрестилась хозяйка.

– Но вы сказали, что видели тело Егора, – напомнила я.

– Гроб открытым сначала в крематории стоял, – шмыгнула носом Барская, – крышку в самом конце опустили. Тогда мы и встретились в последний раз.

– Вы убирали чужую квартиру, приехали домой, а там полиция, – повторила я. – Кто сообщил о самоубийстве брата, вам не известно, и каким образом оперативники очутились в квартире, тоже не ясно. Вас не удивило, что они вошли в ваш дом без ведома хозяйки? Не спросили у них: «Как вы узнали, что Егор покончил с собой? Меня дома не было, ключей никто, кроме нас с братом, не имеет. Как вы выяснили, что в ванной покойник?»

Лизавета затеребила рукав кофты.