Вставная челюсть Щелкунчика

– Нет. Мужчина был очень вежлив, я просто хотела получить три миллиона евро, столько обещали в случае выигрыша.

– Вы отдали сумму добровольно?

– Да.

– Без принуждения?

– Да.

– В этом случае вы ничего не вернете.

– Почему! – взвизгнула Петрова. – Они мои накопления забрали.

– Вы сами приняли решение расстаться с ними.

– Меня загипнотизировали.

– Это невозможно доказать. Помните марку машины?

– Автобус. Маленький. Без окон. Дверь в сторону отъезжает.

– Номерной знак?

– Не видела его.

– Цвет мини-вэна?

– Черный, нет, синий… хотя… серый или темно-зеленый… не помню. Темный он.

– Может, примета какая-то в глаза бросилась? Вмятина на кузове? Наклейка, надпись.

– Нет. Смеркалось уже, я не видела ничего такого.

– А внутри что?

– Сиденья друг напротив друга, столик, компьютер, – перечисляла Галина Сергеевна, – там полумрак был, экран ярко горел, у меня прямо глаза заломило.

– Мужчина как выглядел?

– Обычно. Глаза, рот, нос, очки, борода, кепка с большим козырьком.

– К сожалению, я вам помочь не могу, потому что…

– Вы с ними заодно! – зашумела Галина.

Никита остановил запись.

– Дальше неинтересно, бабка ругается и уходит.

– А вторая запись? – поинтересовался Степан.

– Она сделана в другой день в «Архимеде», – пояснил Кит, – вечером, когда все учащиеся ушли – москвичи домой уехали, а иногородние в жилой корпус уплюхали. Бабка тогда к Валентине Федотовне приехала.

– Постой-ка, – попросила я, – ты диктофон не дома у бабушки спрятал?

– Вы мегадогадливы, – съязвил Никита, – нет, конечно, иначе узнал бы только то, с кем она в квартире бла-бла. Сумка у бабки одна, типа мешок, в дно вставлена картонка, чтоб форму держала, я под бристоль диктофон…

– Подо что? – не понял Алексей.

Никита горестно вздохнул:

– Слово «бристоль» является синонимом слова «картон», который еще можно назвать: месонит, мазонит, прессшпан и т. д. Продолжаю прерванный рассказ. Я под бристолем диктофон на двустороннем скотче к дну торбы приклеил, и вперед! Сумка у бабки одна, она у нее всегда с собой, а дома на вешалке висит. Квартира однокомнатная, холла нет, кухня, комната, все рядом, двери бабка сняла, чтобы место сэкономить. Одна живет, за фигом ей сто створок.

– Бабушка провожала тебя в школу? – с запозданием спросила я. – Думала, тебя туда-назад возят на автобусе.

– Провожать меня за руку на занятия не нужно, – захихикал Кит, – но бабка в отличие от матери умной была и не любила весь день на заднице сидеть.

– Слышите, как он обо мне говорит? – захныкала Катя. – Я его родила, выкормила, на ноги поставила, а теперь он меня оскорбляет.

Никита бесцеремонно показал на мать пальцем:

– Когда я в «Архимед» перешел, ты со мной первого сентября на праздничную линейку не пошла.

– Свету в ясли отвела, – начала оправдываться мать, – я и к Алисе не попала. У всех торжество на одно время назначили, что мне, разорваться? Света совсем тогда крошка была, она плакать начала. А вы большие, вам все равно.

– Ладно, – неконфликтно согласился Кит, – но второго сентября тебе Валентина Федотовна звякнула и попросила: «Придите, пожалуйста, третьего ко мне, поговорить надо». А ты занудила: «Дел много, можно бабушка приедет?» Директор ответила: «Да, если вы ей доверяете». Мать заверила: «Как себе, Галина Сергеевна любые вопросы, связанные с детьми, решать право имеет».

– И что? – пожала плечами Катя. – Мне на части разорваться? Алиска двоек ухитрилась в первый день в школе нахватать, у Светки насморк. А у тебя всегда с учебой тип-топ. Почему бы бабушке в «Архимед» не слетать? Все равно ей делать не фиг.

– Вот поэтому я и сказал, что ты лишний раз попу от кресла не оторвешь, – подчеркнул Кит, – к Алисе ты тоже в школу не рвалась. Светка в яслях сидела, ты просто дома балдела, поленилась просьбу директора выполнить.

– Да, – топнула ногой Катя. – И что? Я не имею права на спокойный отдых? Знаешь, каково это, когда трое на башке скачут? Череп трещит по швам! Хотела мирно чаю попить, телик посмотреть. Бабушка в «Архимед» съездила, объяснила мне потом: «Там полный порядок, просят раз в месяц по третьим числам заезжать, беседовать с педагогами, у них такое правило. Вижу, тебе это трудно. Забудь про гимназию, я сама туда ездить буду, избавлю тебя от докуки».

Никита расхохотался:

– Ну бабка! Жгла! Поучиться у нее надо многим. С чего бы ей такой доброй стать? В моей старой школе она никогда не показывалась, к Алиске тоже не совалась, как и в сад к Светке. И вдруг! Решила раз в месяц в «Архимед» носиться? Ну-ка вспомни, как ты ее по телефону второго сентября уламывала: «Мамочка, помоги, пожалей меня. Сходи завтра к директрисе Кита. Свету надо к доктору вести, мы в поликлинике весь день в очереди просидим…» Долго мамахен старую каргу упрашивала, прямо охрипла. Старуха согласилась лишь после того, как ты пообещала ей шапку и перчатки за это купить.

Никита рассмеялся: