Встреча

Открыв по утру глаза, я уже не нашел ни сидевшего напротив Взрослого, ни бегавшего с веселой детской болтовней Малыша. Но, еще не успев еще в полной мере, со всей отчаянной ясностью ощутить себя самым одиноким человеком в мире, я внезапно вспомнил, что говорили Светозар и Тарасов о слиянии: «Вы станете ближе». Решив на время отложить впадение в жестокую беспросветную депрессию, я стал прислушиваться к себе. Однако, сидя спросонья на кровати, я услышал лишь бульканье в своем животе, и тогда возникла идея прожить целый день в попытках обнаружить в собственном поведении влияние моих дорогих товарищей.

Как ни странно, заметить их присутствие вышло довольно скоро. Жаря яичницу, я вдруг поймал себя на мысли, автором которой мог быть только Вячеслав Александрович: если положить на сковороду кусочки бекона, блюдо станет вкуснее и – что главное – питательнее. Вот так, именно в таких формулировках. Последовав этому совету, я почувствовал одобрение Взрослого, выразившееся в ощущении внутреннего удовлетворения. А потом, увидев, что положенное мной мясо своим видом напоминало шоссе с разметкой, я, ощутив в себе нелогичный и непосредственный душевный порыв Ребенка, схватил перечницу и зеленый лук и намалевал на сковороде сцену по названием «Ралли».

Подумав, что жаль съедать без следа такую красоту, я сбегал за фотоаппаратом и, запечатлев свой завтрак, позже выложил фото в сеть с подписью «Яичница «Night Rasing», эксклюзив от шеф-повара В.Лисицына». Эта моя придумка здорово развеселила Славушку, и в соцсети ее тоже, кстати, оценили.

Таким образом, в течение дня я отмечал в себе то жестковатые черты Бизнесмена, то наивность Малыша. В других людях, Детей которых я уже, разумеется, не мог больше видеть, я также потихоньку стал различать эти взаимодополняющие настроения.

Прошло время, я с интересом учился теперь «управлять» Ипостасями, диктовать им, кому в какой момент полезнее проявиться для максимально эффективного достижения целей, да и просто для более счастливой и комфортной жизни. При этом, если случались нечаянные ошибки, я заставлял себя вспомнить, что в равной степени уважаю всех троих, что у каждого из них абсолютно равные права, в том числе, право на ошибку, и при этом каждый из них по-своему неповторим и ценен.

ЭПИЛОГ

Длинные гудки звучали пару-тройку секунд. Потом их сменил приятный мужской голос:

– Алло?

– Миша?

– Слава? Это ты?! – удивленно воскликнул Тарасов. – Вот это да, не ожидал, честно. Какими судьбами?

– Привет, я тоже рад тебя слышать. Как насчет того, чтобы встретиться и поболтать? – предложил я.

– Тебе нужна помощь, – догадался он. – С радостью уделю тебе время! Сейчас, что у меня в расписании… Так… М-м… – В трубке послышался шелест бумаги. – Вторник тебя устроит? Или вечер четверга…

– Миш, я с ним слился, – вклинился я в его сосредоточенное бормотание. – Я больше не вижу Славушку. И других Детей тоже. Да, я излечился, – ответил я на воцарившееся на том конце провода потрясенное молчание.

– Серьезно?! Мои поздравления, Слава! Но как…

– Там столько всего произошло. По телефону не рассказать, поэтому я и хочу встретиться, – улыбнулся я. – Только я бы предпочел неформальную обстановку, не у тебя на работе, а давай, к примеру, сходим посидим в баре.

– Знаю один хороший бар-ресторан на углу Красноармейской, – вспомнил Тарасов. – Скажи хотя бы, ты давно с ним слился?

– Да всего через сутки после нашего последнего сеанса. Все, подробности в баре. Во сколько встречаемся?

…Предложенное Михаилом место было уютным и не слишком дорогим. Посасывая из большого стакана пиво, я неторопливо, во всех подробностях повествовал Тарасову о всем случившемся в тот день, опустив лишь эпизоды со Светозаром. Он слушал с огромным интересом, не перебивая, изредка покачивая головой и позволив себе вопросы и комментарии лишь по окончании моего монолога.

– Так ты расщепился натрое? Как любопытно. А этот… Как ты говоришь, Вячеслав Александрович… Он выполнял функции Взрослого? А других Взрослых ты не видел? Ага… Знаешь, мне понравилось то, что вы втроем научились поддерживать друг друга, прекратив соперничать за главенство, особенно ты со Славиком. А ваши гонки – это вообще что-то с чем-то. И как тебе удалось выжить?.. Не думал, что ты такой сорвиголова. Я б не решился… А Марию, скажи, ты давно видел? Как с ней у тебя дела?

– Я с ней еще не встречался после того, – сказал я. – Вот, хочу в ближайшее время наведаться.

Глотнув в очередной раз пиво и закусив гренкой, я задумчиво произнес:

– Миш, знаешь что, а ведь мой отец действительно любил меня. Я понял это, когда прощался с Малышом. То есть, я и раньше это понимал, но… не до конца, что ли.

– Ты на своей шкуре почувствовал, каково быть им. Родители хотят нас уберечь, но им присущи собственные слабости и страхи, поэтому отношения с детьми не всегда бывают адекватные, как с настоящими, так и со внутренними, – пояснил Тарасов и осушил бокал. – Я рад, что ты наконец полностью примирился со своим отцом и с самим собой.

– Огромная заслуга в этом принадлежит тебе, – заметил я. Он махнул рукой: