Встреча без возможности прощания

– Занят, – согласился Алекс Мерлин. – Но я в него свои деньги вложил, заработанные на написании романов. А если потребуется, возьму кредит в банке. Конечно, не хотелось бы залезать в долги, но… Я знаю этот бизнес, а в сферы деятельности, в которых я сам совершенно не разбираюсь, я не лезу. Попрошайничать ни к кому я не ходил.

– Но от денежек бы не отказались?

– Если бы золотая рыбка приплыла по поднявшейся в Неве воде?

– А если бы кто-то сам пришел и предложил вам денег?

– Я бы очень глубоко задумался. Просто так денег никто не предлагает. Значит, хочет влезть в мое дело. Меня поймать на крючок.

– Кто-нибудь предлагал?

Алекс Мерлин покачал головой. Мне вопросы следователя казались странными. Как кто-то может прийти и предложить денег? С какой стати?

– А Петру Годунову требовалось расплачиваться с казино? – продолжал Степан Петрович.

Писатель-фантаст кивнул.

– Кто за ним наследует?

Алекс Мерлин вскинул голову.

– Признаться, не задумывался, – сказал он. – Не уверен, что у него составлено завещание. Даже скорее всего не составлено.

– Дети у него есть?

– Есть. Даже не помню точно, сколько. Он женат был несколько раз. Говорил, что карму отрабатывает. Я лично знаком со старшей дочерью. Помню, как мы вместе с Петькой пили, когда его первая жена ее рожала. Петька в роддом позвонил спросить, родила или нет, когда ответили, что родила, он уточнил: «Сына?» Тогда еще пол ребенка заранее не знали. Ему ответили «Нет», и он очень удивленно спросил: «А кого?» Мы это много раз вспоминали. И внебрачные дети есть. И сыновья, и дочери. Он кого-то точно официально признавал. Кого-то отказался признать. Вот драчка-то будет за наследство… И теперь же генетическую экспертизу и после смерти родителя делают…

– А как же долг казино? Наследникам не придется платить?

– А это как карта ляжет, – усмехнулся писатель-фантаст. – Казино-то подпольное. Официально его не существует. Никаких документов, расписок нет. В суд не подашь. Хотя там серьезные ребята работают… Не знаю. Даже предположить не могу, что будет с этим долгом.

– За Лебединским кто наследует? – Степан Петрович посмотрел на Сашу.

Тот сказал, что не представляет, есть ли завещание, жены и детей у Владилена никогда не было, но есть сестра и два племянника.

– У Анны Ковальской, как я понимаю, остались муж и ребенок, и тут все ясно, – сделал вывод Степан Петрович. – А что с вашей подругой? – посмотрел он на Диану.

– Умирать она точно не собиралась. И она не из этой компании… Денег ни у кого не просила. Сама зарабатывала. У нее много родственников в Прибалтике. В Питере есть тетка и двоюродная сестра. Я, по крайней мере, собираюсь отдать ее вещи им.

– Где вы пересекались с Анатолием Садовниковым?

– Не помню. Я считаю, что с ним здесь встретилась впервые. Вполне может быть, что он знал Лайму или нас двоих, а мы не знали его. В нем не имелось ничего примечательного, а на нашем пути встречалось много мужчин.

– Может, Толик что-то Аполлинарии говорил? – встрял Алекс Мерлин.

– Аполлинария Борисовна? – посмотрел на известную певицу следователь.

– Только буркнул под нос: «Ба, и эти суки здесь», я хотела спросить, кто они такие, потом забыла. То есть он вас точно знал, – Аполлинария посмотрела на Диану.

– Откуда вы узнали про девушек? – Степан Петрович теперь смотрел на хозяина квартиры.

– Я порекомендовала, – ответила вместо него Тоня – и повторила то, что рассказывала нам в «детском» отсеке квартиры.

– Значит, от меня решил избавиться, жирный боров? – завизжала Римма голосом свиньи, которую режут, бросилась к мужу и принялась лупить его кулаками по всем доступным частям тела.

Андрей Павлович вяло сопротивлялся. Остальные с интересом наблюдали за очередным представлением. Признаться, мне оно совершенно не нравилось и, конечно, не шло ни в какое сравнение с исполнением романса Аполлинарией. Примадонна пела красиво, Римма ругалась грязно.

Потом Андрею Павловичу явно надоело происходящее, он как-то незаметно выкинул одну руку в сторону Риммы, схватил ее за запястье и стал сжимать. Она взвыла.

– Не нравится? – прошипел супруг. – Мне тоже не нравится. А ну пошла на свое место, потаскуха недобитая! Сейчас закончим с этим делом и отправимся подавать на развод. Мое терпение лопнуло! Я хотел по-хорошему – ты не согласилась.

– По-хорошему? – заорала Римма, запястье которой Андрей Павлович выпустил. Правда, теперь она не решалась к нему приблизиться. – А наем этих шлюх – это «по-хорошему»?!

– Я тебе сколько раз предлагал развестись? Я бы не оставил тебя с голым задом. Ты это знаешь. Но ты не соглашалась! Ты хотела все! Так теперь не получишь ничего. Читала сказку о рыбаке и рыбке? Ты – старуха, которая останется у разбитого корыта. Я тебя взял из однокомнатной хрущобы, в которой вы жили с мамой, вот в такую же и отправишься.

– А я тебя терпела сколько лет? Половина всего здесь, половина твоей фирмы по закону мои! И когда ты наконец подохнешь, мне достанется все!

– Ты уверена? – вкрадчиво спросил Андрей Павлович.

– А почему ваш супруг, по вашему образному выражению, должен «подохнуть»? – тут же встрял следователь.