Встреча без возможности прощания

– Ты что, мало зарабатываешь? – поразился он. – Я только и вижу афиши с твоей рожей. От знакомых слышу, как ты то на одной вечеринке, то на другой народ услаждала пением. Или яхту решила купить, чтобы всех своих мужиков одновременно вывозить подышать морским воздухом? На что тебе деньги-то?

– Денег много не бывает, – молвил красавчик Шурик из-за спины Аполлинарии.

– На его содержание, что ли? – продолжал Алекс Мерлин. – Так можно кого-нибудь подешевле найти. Сейчас полно смазливых юнцов, жаждущих пристроиться к богатой даме. А уж к тебе-то очередь стоит. Насколько я знаю, ты своих мужиков никогда ни дорогими машинами, ни квартирами не баловала.

– Ну еще бы я стала мужикам машины и квартиры покупать! – возмутилась Аполлинария. – Ты, Лешка, никак думаешь, что у меня крыша поехала?

– Так зачем ты у Володьки деньги просила?

– Не скажу. – Аполлинария демонстративно отвернулась к противоположной стене.

– А почему у Володьки? – впервые подал голос рецидивист Анатолий.

– Потому что я сама ему в свое время давала в долг – когда он супермаркеты свои строил.

– Он с тобой полностью расплатился, – спокойным голосом напомнил хозяин дома.

– Ну я же ему помогла, когда другие не хотели! – опять взвилась Аполлинария. – Почему бы ему не помочь мне? А он стал жаловаться на проблемы.

– Но у него в самом деле были проблемы, – заметила Анна. – Ты плохо представляешь, как сейчас трудно заниматься бизнесом.

– Это я-то не представляю?! – заорала Аполлинария. Почему она все время переходит на крик? – Еще как представляю!

– Ты что, бизнесом занялась? – поразился бывший поп, ставший писателем.

– Ну ты же занялся писательством!

– Ты тоже кое-что написала, – напомнил Андрей Павлович, посмотрел на меня и сказал, что в комнате с телевизором, в большом книжном шкафу, должна стоять книга Аполлинарии Крыловой. – Соня, принеси ее, пожалуйста, а то, может, не все знают, что наша певица теперь еще и писательница.

– Хватит издеваться!

– Кто над кем издевается? – спросила Анна. – А почитать твои воспоминания очень занятно. Скоротаем вечерок. Мне было очень интересно узнать о том, что у вас в семье в годы твоего детства стиральная машина была, а хлеб не всегда был.

Андрей Павлович хмыкнул.

– Да, я тоже обратил внимание на наличие стиральной машины и отсутствие хлеба, – заметил писатель-фантаст. – Вот Сонечка могла не понять весь комизм ситуации. И стоящий рядом с ней юноша. Они – другое поколение. Дети мои, – обратился к нам Алекс Мерлин, – вы родились в годы, когда стиральные машины есть уже почти у всех. Наверное, вы даже не представляете, что такое стиральная доска.

– Я представляю. У нас в городе… – открыла рот я.

– Извини, Сонечка, я забыл, откуда ты. Но тем не менее ведь и у вас в городе у многих сейчас есть стиральные машины, так?

Я была вынуждена кивнуть.

– И имеются специализированные магазины бытовой техники, и ночами отмечаться, чтобы купить телевизор, ходить не нужно.

– Магазины есть, – сказала я. – И товара в них полно. У людей денег нет, чтобы этот товар покупать.

– Это другой вопрос, – заявил хозяин квартиры. – Но в те годы, о которых пишет наша уважаемая певица, стиральная машина считалась признаком если не богатства, то зажиточности точно. Они имелись только в обеспеченных семьях. Хотя мои родители зарабатывали довольно прилично, в годы моего детства белье кипятили в большом баке. Я это очень хорошо помню, потому что один раз случайно уронил его, кусок эмали откололся, и мама долго плакала, так как такой бак было трудно купить. Тогда все было трудно купить. Папа принес какую-то специальную краску и замазал отколотое место. А потом маме на день рождения подарил новый бак для кипячения белья, и она была очень счастлива и все спрашивала, как ему его удалось достать. Но вы, молодежь, этого всего не застали, и, возможно, хорошо, что не застали. И вас рассказ нашей певицы о ее несчастном детстве не мог резануть так, как наше поколение.

– А если учесть, что мы все прекрасно знаем, как на самом деле жила дочь высококлассной портнихи, то книга воспоминаний дорогой Аполлинарии читается как сборник анекдотов, – вставила Анна.

– Когда читаешь книгу, следует воспринимать образы, а не придираться к фактам! – воскликнул Шурик. – В воспоминаниях Аполлинарии создается образ дочери, жалеющей много работающую мать – мама нашей знаменитой певицы засыпает от усталости на работающей стиральной машине. И дело не в машине, а в реакции дочери. И фраза про то, что хлеб не всегда был, тоже создает определенный колорит…

– Так-так-так, помедленнее, молодой человек, не надо гнать лошадей, – встрял писатель-фантаст Алекс Мерлин. – Мы говорим не про художественное произведение, не про любовный роман, не про фэнтези, а про книгу воспоминаний певицы. И получается, что книга – обман поклонников Аполлинарии Крыловой, на которых она и рассчитана.

– Кстати, дорогая Поленька, если бы ты там еще фамилии упомянула, то тебя ждало бы немало судебных исков, – добавила бизнес-леди Анна. – Но у тебя хватило ума только намекать. Или это тебе юристы посоветовали?