Встреча на подсолнуховом поле

Переступив осколки стекла, Даша поспешила дальше, однако услышать шаги Трианы ей больше не удавалось. Оказавшись подле двери ее спальни, девушка выдохнула и постучала, после негромко позвав принцессу по имени, но никто так и не ответил ей. Решившись, Даша коснулась резного металла ручки и, без труда поддавшись, деверь мягко отворилась, только погруженные в бархатную ночную темноту покои оказались пусты, и в смятении девушка затворила двери обратно. В растерянности она огляделась и, словно почувствовав безмолвный шепот своей души, сделала шаг к другому концу коридора, где за приоткрытой старой дверью зияла непроглядная чернота, поглощая едва различимые очертания уходящих вниз ступеней.

Нервно сжав тонкую ткань платья, Даша перешагнула каменный порожек, начав осторожно спускаться. В душе была твердая убежденность, что принцесса где-то там, и все же с каждым шагом тревога и желание вернуться обратно возрастали, однако страх за Триану заставлял девушку делать шаг за шагом, уводя все глубже в сердце дворца. Факелы здесь не горели, поэтому вскоре Даше пришлось ступать очень осторожно, касаясь стен руками, чтобы ненароком не сорваться в слепящую темноту. Ноги казались непослушными и мелко дрожали то ли от холода, нахально пробравшегося под одежду девушки, то ли от ужаса таящейся впереди неизвестности.

Вот Даша ощутила под ногами более длинную площадку и несмело сделала шаг, но натолкнулась на промерзлое и обшарпанное покрытие двери. Нащупав выемку, заменяющую ручку, Даша потянула дверь, но та не поддалась, издав недовольный стон, от которого девушка отдернула руку и испуганно отступила на несколько шагов. Сердце, казалось, на мгновение остановилось, когда с тем же протяжным скрипом дверь отворилась в другую сторону, и сквозь узкий проход на лестницу пролился блеклый и холодный свет луны. Сглотнув, Даша толкнула дверь и прошла в открывшийся коридор, по одной стороне которого тянулись ряды ничем не занавешенных широких окон. Помедлив, девушка ступила на рваный и выцветший ковер, как услышала в глубине помещения знакомый стук каблуков.

Радостно улыбнувшись, что нашла принцессу, Даша облегченно выдохнула, только сейчас осознав, что могла просто заблудиться в этой неизвестной ей части дворца или по глупости упасть и, по меньшей мере, сильно себе навредить. Шаги стихли, и девушка медленно направилась в ту сторону, все еще немного испытывая неуверенность, что стук каблуков мог оказаться не более чем иллюзией, созданной ее воображением, однако стоило ей свернуть за угол, как она увидела в конце небольшого коридора едва заметно светящийся от проникающего в окна лунного света силуэт принцессы. Услышав ее шаги, та обернулась, и Даша едва сдержала порыв отшатнуться, настолько бледной и измученной казалась сейчас девушка.

– Госпожа Триана, – хрипло прошептала Даша. – Простите меня, я…

Принцесса горько усмехнулась и поманила ее к себе, после легко взобравшись на широкий каменный подоконник, утопающий в стене. Даша остановилась возле нее, но Триана молча указала на свободное место рядом с ней, и девушка, подобрав полы платья, осторожно поднялась и устроилась возле окна, придвинув ноги ближе к себе. Взгляд невольно задержался на стоящей рядом с принцессой громоздкой шкатулке, вырезанной из темно-фиолетового камня и отделанной серебром. Заметив ее интерес, Триана нежно провела ладонью по гладкой поверхности, словно прикасалась к живому существу, и протянула Даше смятый конверт.

Удивившись, она робко взяла его в руки и извлекла сложенный вдвое лист бумаги, исписанный размашистым почерком; в некоторых местах буквы были смазаны из-за потекших чернил, но все еще можно было их разобрать, если присмотреться. Даша придвинулась ближе к окну, поворачивая лист с письмом к бледному лунному свету, и быстро пробежала взглядом по ровным строчкам. Поначалу она не смогла понять смысла вложенных в набор прочитанных слов, а может быть, ее разум сознательно отказывался принимать написанное, и Даша вновь и вновь мысленно проговаривала этот жестокий приговор, уместившийся в несколько строк текста, ощущая, как неотвратимо что-то рушится в ее душе, а дышать становится так трудно.

– Госпожа… – только и смогла выдохнуть девушка, чувствуя жаркие слезы на щеках, а Триана прикрыла глаза и сжала руки, впиваясь ногтями в кожу так, что на светлое платье стекла тонкая струйка крови. Даша опустила взгляд на письмо, все же надеясь, что это могло оказаться чьей-то злой шуткой, только вот… абсурднее судьбы никто шутить не способен. – Мне очень жаль, госпожа Триана.