Встреча от лукавого

– Может, затем, что больше некому? – Ольга смотрит на меня, как на тяжелобольную. – Лина, это нормально – помогать другим людям, когда они в беде. Бывают моменты, когда все против тебя и некуда идти, хочется просто послать все к черту и соскочить с этого поезда. Но рядом оказываются люди и не дают тебе утонуть, пропасть не дают. И это нормально, так должно быть, на то мы люди, чтобы друг другу помогать, а не толкать, когда рядом стоящий пошатнулся. А вот нанимать убийцу для жены и невестки – ненормально. Когда я слышу об этих гражданах, что они, дескать, оступились – мне хочется пристрелить такого адвоката, потому что это адвокат самого дьявола. Что значит – оступились? Или он насчет «хорошо» и «плохо» не в курсе? Все в курсе, но всегда кажется, что можно чуть-чуть заступить за черту, никто же не узнает. Один раз, второй – а там уже покатилось, как с горки, и не остановишься, окончательно края потеряв. Это мерзость и подлость, и я это ненавижу. А помогать – нормально, Лина. Это свойственно людям. Но именно людям, а не мразям, понимаешь? К сожалению, мразей много в последнее время развелось, но и в этом есть позитив – начинаешь ценить людей. Наверное, немножко пафосно у меня получилось, но я по-другому не умею о таких материях. До чего мы дошли, если столь очевидные вещи не понимают даже хорошие люди? Как глубоко провалилось наше общество, если выросло поколение людей, которых удивляют обычные, в общем-то, отношения? Это катастрофа, из которой я выхода не вижу. Ладно, двинули, у меня полно работы сегодня, и у тебя день не из легких.

Мы складываем тарелки в посудомоечную машину и выходим. На улице солнечно и холодно, я достаю из сумки шапку – с таким же этническим узором и большим помпоном на макушке. Ольга покосилась, но ничего не сказала. Я возвращаюсь на веранду и кладу в сумку яблоки – впереди целый день, что ж мне, так и сидеть без яблок? Тем более что Мирон разрешил мне их есть.

– Поехали.

Заперев ворота, мы едем по улицам. Мне всегда нравились поселки с частными домами. Здесь есть ощущение земли под ногами и неба над головой, а еще здесь можно выращивать деревья и цветы, и на столбиках заборов сидят кошки, щурясь на солнце.

– Приехали. Смотри, вон Фролов. Надо же, до чего ему скучно на работе, если он с таким остервенением лезет в полицейские дела. – Ольга хихикнула. – Ладно, увидимся в офисе, Лина. Там Мирослав тебя ждет не дождется.

– Дождется.

Ольга кивнула и уехала, а я осталась перед зданием полиции – с сумкой, набитой яблоками. Одно, пожалуй, можно сейчас съесть.

– Привет.

Фролов подошел ко мне и критически прищурился – видимо, мне надо было накраситься.

– Доброе утро. Хотите яблоко?

– Хочу.

Я открываю сумку, предоставив ему выбирать, его брови поднимаются от удивления.

– Солидный запас, с голоду ты не умрешь.

Взяв яблоко, он захрустел и зажмурился.

– Вкусно. Все, идем, Реутов нас со свету сживет – он небось устал и спать хочет, а мы тут яблоками балуемся.

– Всего-то по одному съели. Это полезно.

Я знаю: если возникает неловкость, то самые простые вещи ее изгоняют. Например, люди просят друг у друга закурить или дать огонька, и это их отчего-то настраивает на мирный лад. А мы с Фроловым не курим, зато есть эти прекрасные яблоки, и так приятно похрустеть ими в холодный солнечный день.

– Ходите где-то…

Реутов явно не в духе, но он все равно красив невероятно, и я позволяю себе полюбоваться им.

– Хотите яблоко? – спрашиваю у него.

– Давай.

Я протягиваю ему яблоко, он вгрызается в него белыми крепкими зубами и пододвигает мне папку с бумагами.

– Вот, ознакомься, и будем проводить очную ставку.

– С кем?!

– С твоими родственниками, бестолочь! Ты зачем вчера к свекрови в гости нагрянула? Только не отнекивайся. Когда она принялась гнать пургу о кровавом призраке, я сразу понял, куда ты двинула отсюда. Зачем ты хулиганила?

– Ну а когда бы еще мне такой случай представился? – Меня берет зло, что он влез в мой маленький секрет и распотрошил его в два счета. – Ей, значит, можно хотеть выковырять из меня глаз, открывать мои ящики, отнимать мою жизнь по миллиметру, а я не могу ей даже в окошко постучать? Видели бы вы ее лицо.

– Могу себе представить. – Дэн бросил огрызок яблока в корзину для бумаг. – Еще есть? Дай мне, жрать хочу, нет мочи. Спасибо… А с виду и воды не замутит, а, Константин Николаевич? Тихоня такая, а сама вышла отсюда и навела шороху.

Фролов хохочет, уткнувшись в ладони. Он, видимо, нечасто смеется, потому что ему вроде неловко, но остановиться он не может.