Встреча по-английски

– Да о тебе, целеустремленности твоей, о чем же еще. – Лавра тихонечко вздохнула. – Вот я даже не сомневаюсь, что и язык ты выучишь, и визу рабочую получишь, и в Англию уедешь, и с объектом своей страсти непременно познакомишься. Если он, конечно, к тому времени еще будет тебе интересен. Переросла ты меня, Маша. И компанию нашу переросла. И на кого я ее теперь оставлю, когда на пенсию уйду, а?

– Вы что, смеетесь? – с подозрением спросила Маша, хотя Лавра была абсолютно серьезна. – Валерия Сергеевна, грех смеяться над убогими. Никуда я не уезжаю, вы что… И вообще, о каких моих успехах вы говорите? Меня вон даже замуж никто не берет. Мама говорит, что я во всем такая неудалая.

– Ничего твоя мама не понимает, – снова вздохнула Лавра. О ситуации в семье Листопад она была наслышана и много раз думала о том, что женщину, называемую Машиной матерью, при возможности удавила бы собственными руками, не раздумывая. – Ты, Маша, всегда достигаешь того, чего действительно хочешь. А замуж ты не хочешь, поэтому и не замужем. – Она слабо улыбнулась. – А так, ты не женщина, а асфальтоукладочный каток, добиваешься любой поставленной цели. И если ты четко ее сформулируешь, то Вселенная тут же начинает идти тебе навстречу.

Маша вздрогнула. Эти слова – про идущую ей навстречу Вселенную – в последние дни встречались ей постоянно, причем из уст разных людей. Ну как тут не поверить в провидческие совпадения?!

– Ладно, Валерия Сергеевна, – уныло сказала она. – Как асфальтоукладочный каток я предпочитаю еще немного поработать, чтобы вычеркнуть из ежедневника все намеченные на сегодня планы, чтобы затем поехать к Лильке. Так что давайте пока оставим Вселенную в покое.

Остаток вечера прошел именно так, как она хотела. Любимая подруга всегда заражала Машу оптимизмом, и сейчас, глядя на умильное личико сопящей Лилькиной дочки, лежащей в ворохе кружев на руках у Лавры, а также на полные трепета мальчишечьи лица, с восторгом взирающие на сестренку, на умиротворенное лицо Лили, на полные счастья глаза Сергея Лаврова, Маша тоже чувствовала, если не счастье, то хотя бы покой.

В этой семье ей было хорошо. Здесь можно было не притворяться, не играть бесконечную роль, а смеяться, если смешно, и плакать, если грустно. Правда, плакать сейчас Маше не хотелось.

– Пойдем-ка на кухню, – прервала ее мысли Лиля. – Поговорим.

– У тебя что-то случилось? – уточнила не успевшая встревожиться Маша. По всему выходило, что проблем у подруги быть не может, так что по поводу Лили можно было не волноваться.

– У меня нет. Но мне бы хотелось понять, что случилось у тебя, – сообщила в ответ подруга. – Листопад, давай, колись, ты что, влюбилась?

– Валерия Сергеевна проболталась? – мрачно спросила Маша, в душе кляня начальницу на чем свет стоит.

– Ты что, заболела? – Лиля изумленно смотрела на подружку. – Ты что, Лавру не знаешь? Да она бы скорее себе язык откусила, чем начала тебя обсуждать, даже со мной.

– Тогда с чего ты взяла, что я влюбилась?

– Нет, ты точно не в себе. – Лиля уперла руки в бока и стояла, подбоченясь. Вид у нее при этом был такой комичный, что Маша прыснула, хотя ей было и не до смеху. – Да я тебя знаю как облупленную. Давай, рассказывай, не тяни кота за причинное место, мне скоро Надюшку кормить.

Маша уже знала, что Лавровы на семейном совете решили назвать дочку Надеждой. Слишком многое поменялось в их жизни незадолго до ее рождения. Лиля точно стала спокойнее и счастливее, а Сергей и вовсе словно родился заново. Надежда – это было именно то, чего им всем не хватало, даже мальчишкам: растущему без отца Гришке, потерявшему маму Степе и усыновленному из детдома Матвею. Надежда, компас земной… Да, хорошее имя они выбрали, правильное.

Последнюю мысль Маша проговорила вслух, но Лиля не зря занимала высокий пост и много лет работала следователем, сбить ее с толку было невозможно.

– Рассказывай, говорю, – требовательно заявила она. И Маша все-все ей рассказала, включая предсказание про то, что она будет жить в Англии и вслед за этим дарованную ей Вселенной встречу с двумя англичанами.

– Прикольно, – сказала Лиля, когда Маша закончила свой рассказ. Она умела слушать, не перебивая. – И кто из этих англичан тебе больше нравится?

– В смысле? – искренне не поняла Маша.

– О господи, какой тут может быть смысл, – всплеснула руками ее подруга. – Предсказание-то сбывать надо. Вот я и спрашиваю, с кем из этих двух выше озвученных товарищей ты собираешься переехать в Англию на ПМЖ. – Иногда Лиля умела завернуть что-то этакое.

– У вас с Лаврой помешательство, причем вы его друг на друга индуцируете, – мрачно сообщила Маша. – Лилька, ты что, ополоумела? Какое ПМЖ, какие англичане? Ты вообще слышишь, о чем я тебе рассказываю? Я с ними познакомилась, показываю им по очереди город и тренируюсь в английском. Все. С чего ты взяла, что кто-то из них проявляет ко мне мужской интерес?