Встреча по-английски

Маша кивнула Марьяне, что все хорошо, и собралась было бежать уже в зал к Дэниелу, как вдруг телефон зазвонил, а на экране появилась фотография Лавры.

– Машунь, – сказала она, – в ящике твоего стола нет никаких ключей. Ты уверена, что они именно там?

– Как это нет, – изумилась Маша. – Я когда дверь поменяла, запасные ключи на работе оставила. Я всегда так делаю, вы же знаете. Всего ключей было пять. Один у меня, второй я Дэниелу отдала, а еще три на одном колечке должны в ящике лежать. Я их оттуда не забирала.

– Нет тут ключей, ни трех, ни одного, – сердито сказала Лавра. – Я же еще в маразм не впала. Я весь ящик перерыла. Ключей в нем нет!

Думать о том, куда подевалась связка, Маше сейчас было некогда.

– Ладно, Валерия Сергеевна, тогда отбой, сами выкрутимся, – быстро сказала она.

– Точно выкрутишься?

– Точнее не бывает.

Маша отключила телефон и повернулась к стоящей рядом Марьяне.

– Вот что, – решительно сказала она. – В моем кабинете на подоконнике сумка. В ней ключ от моей квартиры. Поезжайте сами, Марьяна. Адрес я вам в сообщении сброшу. Черные лодочки в шкафу в прихожей. Запасные ключи в агентстве найти не могут, так что придется вам самой решать эту проблему.

Марьяна перекосилась, но тут же кивнула головой. Было видно, что Машу она терпеть не может, но проблемы привыкла решать быстро и качественно, не мешая общественное с личным.

– Ключ я потом у вас на концерте заберу! – крикнула Маша ей вслед. Девушка кивнула от двери и исчезла.

Последнее, что увидела Маша, это мелькнувшие в дверях подошвы ее кроссовок. Черные с яркой малиновой полосой. Где-то совсем недавно Маша уже видела похожие кроссовки, но сейчас ей было некогда думать, когда и при каких обстоятельствах. Она проводила Марьяну глазами и поспешила на лекцию Аттвуда. Успела она вовремя. Погас свет, зажегся экран, и на нем крупным планом появилось прекрасное лицо Джуда Лоу в роли доктора Ватсона. Маша улыбнулась и подумала о том, что все-таки жизнь – замечательная штука.

Несмотря на то что содержание и лекции, и презентации, и видеоотрывков она знала наизусть, слушать Дэниела было настоящим удовольствием. Его речь текла широко и свободно, и Маша сейчас остро жалела, что не знает язык настолько хорошо, чтобы наслаждаться каждой фразой, а лишь понимает общий смысл. Конечно, переводчица переводила все, что он говорил, однако слушать такую лекцию на языке оригинала было бы дополнительным бонусом, и Маша в очередной раз пообещала себе, что занятия английским ни за что не бросит. Будет добиваться совершенства.

Один отрывок из кинофильма сменял другой, Маша смотрела и слушала, затаив дыхание, и радовалась, что людям в зале тоже интересно, и они тоже внимательно слушают. Внезапно завибрировавший в кармане телефон был так некстати, что она даже чертыхнулась сквозь зубы. Не взять трубку было нельзя, вдруг что-то важное. Маша вытащила телефон из кармана и посмотрела на экран. Звонила Марьяна.

«Наверное, туфли найти не может», – подумала Маша и выскользнула из зала, чтобы не мешать своим разговором. Телефон звонил и звонил, дрожал у нее в руке, трясся, как в припадке. Маша вышла наконец-то из зала, притворила дверь и приглушенно сказала в трубку:

– Да, Марьяна. Что там у вас?

В трубке слышался тихий плач. Так мог скулить потерявший маму щенок, брошенный на улице подыхать.

– Марьяна, алло, вы меня слышите? Почему вы плачете? У вас что-то случилось?

– Случилось, но не у меня, а у вас, – задыхаясь от слез, сказала девушка. – Я вам звоню-звоню. А вы трубку не берете. Я чуть с ума не сошла! Я же не знаю, что делать!

– С чем? Что произошло, Марьяна? – Маша говорила твердо, понимая, что должна привести помощника директора в сознание, иначе от нее будет ничего не добиться.

– Я приехала к вам домой. Дверь была не заперта. Я вставила ключ, но он не поворачивался. Я толкнула дверь, она открылась, и я вошла. И увидела… – Она тяжело задышала в трубке.

Маша вспомнила, как совсем недавно она сама вошла в квартиру, дверь которой плохо открывалась из-за чего-то тяжелого, а этим тяжелым оказался убитый Михалыч, и тоже тяжело задышала. Страх наваливался на нее, душный, смрадный, и она чуть приоткрыла дверь в зал, чтобы, если не увидеть Дэниела, то хотя бы услышать его голос, убедиться, что он здесь, рядом, живой и здоровый.

– Что вы увидели, Марьяна? – спросила она, проглотив вставший в горле ком страха.

– Я увидела, что у вас в квартире все перевернуто вверх дном. Все шкафы открыты, все выброшено на пол. Тут такой кавардак… Ужасный кавардак… Везде. А в кухне…

Девушка в трубке снова заплакала, как заскулила. Маша терпеливо ждала, пока она продолжит, потому что у нее самой как-то враз вдруг кончились силы.

– А в кухне я увидела Гордона. Гордона Барнза. Мария, он без сознания. Мне кажется, что его ударили ножом.

– Он жив? – спросила Маша. – Марьяна, вы проверили, он дышит?

– Да-да, я проверила, – голос Марьяны захлебывался в трубке, говорил все быстрее и быстрее. – Он живой, Мария. Вот только я совсем не знаю, что делать дальше.