Встреча с хичи

– Мне не очень хочется обсуждать проблемы квантовой механики, миссис Броадхед. Мне трудно поверить, что Бог играет в кости со вселенной.

– Никто не спрашивает о твоей вере. Придерживайся правил, Альберт. Я только прошу определить широко известный физический термин.

Он вздохнул и изменил позу.

– Хорошо, миссис Броадхед, но позвольте представить это в понятных выражениях. Есть основания считать, что существует какое-то вмешательство в очень больших пределах в циклы расширения-сокращения вселенной. Расширение обращено в противоположном направлении. Сокращение, как кажется, будет происходить до одного атома – как это было до Биг Бэнга.

– И что это такое? – спросила Эсси.

Он беспокойно поерзал.

– Я сильно нервничаю, миссис Броадхед, – пожаловался Альберт.

– Но ведь ты можешь ответить на вопрос. В существующих терминах.

– Существующих в какой момент, миссис Броадхед? Сейчас? Или, скажем, как считали в дни до Хокинса и других специалистов по квантовой механике? Существует хорошее положение относительно сотворения вселенной, но оно скорее религиозное.

– Альберт! – угрожающе сказала Эсси.

Он слегка улыбнулся.

– Я только собирался процитировать Святого Августина из Гипона, – сказал он. – Когда его спросили, что делал Бог до сотворения вселенной, Августин ответил, что он создавал ад для людей, задающих такие вопросы.

– Альберт!

– Ну, хорошо, – раздраженно ответил он. – Да. Считается, что до определенного времени – не позже доли секунды, равной единице, деленной на десять в сорок третьей степени, – современные физические законы больше неприменимы и должна быть внесена некая «квантовая коррекция». Я очень устал от этих школярских разговоров, миссис Броадхед.

Я не часто видел Эсси пораженной.

– Альберт! – воскликнула она иным тоном. Не предупреждающим. Удивленным. И ошеломленным.

– Да, Альберт, – сердито ответил он. – Которого вы создали и который и есть я. Прекратите это, пожалуйста. Будьте добры выслушать меня. Я не знаю, что произошло до Большого Взрыва! Знаю только, что где-то существует некто, считающий, что он знает и может контролировать происходящее. И это меня очень пугает, миссис Броадхед.

– Пугает? – выдохнула Эсси. – Кто запрограммировал тебя пугаться, Альберт?

– Вы, миссис Броадхед. Я не могу с этим жить. И не желаю больше обсуждать.

И он исчез.

Не нужно было ему это делать. Мог бы и пощадить наши чувства. Мог бы сделать вид, что выходит в дверь, или исчезнуть, когда на него никто не смотрел. Ничего подобного он не сделал. Просто исчез. Как будто настоящий человек, рассердившийся и хлопнувший за собой дверью. Слишком рассерженный, чтобы думать о своем поведении.

– Он не должен срываться, – в отчаянии сказала Эсси.

Но он сорвался. Однако настоящий шок мы испытали позже, когда убедились, что ни экран, ни приборы пилотирования не действуют.

Альберт их перекрыл. Мы с постоянным ускорением направлялись неизвестно куда.

20. НЕЖЕЛАННАЯ ВСТРЕЧА

В корабле Вэна звонил телефон. Ну, не совсем телефон и не совсем звонил; сигнал свидетельствовал, что кто-то шлет на корабль сообщение по радио быстрее света.

– Прочь! – раздраженно закричал проснувшийся Вэн. – Не желаю ни с кем разговаривать! – Но тут совсем проснулся и удивился. – Оно было выключено, – сказал он, глядя на радио быстрее света, и выражение на его лицо прошло весь спектр изменений, от раздражения до страха.

Я думаю, этот рак страха, который постоянно разъедал Вэна, делал его более переносимым. Небо видит, он грубиян. Он раздражителен. И, конечно, вор. Он не думал ни о ком, кроме себя самого. Но это только значит, что он был таким же, какими бываем мы, пока нас не воспитают родители, товарищи, школа и полиция. Никто не воспитывал Вэна, и потому он оставался ребенком.

– Я ни с кем не хочу разговаривать! – крикнул он и разбудил Клару.

Я вижу, какой была тогда Клара: вообще сейчас я вижу многое, что тогда было от меня скрыто. Она устала, раздражена, она больше не может выносить Вэна.

– Тебе нужно ответить, – сказала она, и Вэн посмотрел на нее, словно она сошла с ума.

– Ответить? Конечно, я не стану отвечать! Какой-то бюрократ хочет сообщить, что я не следовал законной процедуре...

– Сообщить, что ты украл корабль, – поправила она спокойно и направилась к радио. – Как отвечать? – спросила она.

– Не будь дурой! – завопил он. – Подожди! Стой! Что ты делаешь?

– Вот этот рычаг? – Его вопль послужил достаточным ответом. Он прыгнул к ней через маленькую каюту, но она крупнее и сильнее его. Она уклонилась. Сигнальный звон прекратился, вспыхнул золотой огонек, и Вэн, неожиданно успокоившись, громко рассмеялся.

– Хо, какая ты дура! Никого нет! – воскликнул он.

Но он ошибся. Послышался какой-то свистящий звук, затем слова – понятные слова. Резкий странного оттенка голос произнес:

– Я ннне прит... чиню фам... фред.

Кларе потребовалось немало времени, чтобы понять смысл сказанного, а когда она поняла, слова не произвели на нее ожидаемого эффекта. Что это было? Какой-то чужак своей ужасной свистящей речью хотел сказать

– Я не причиню вам вред.