Встреча с мечтой

Он был просто огромным, нависал над ней, заполняя собой все пространство маленькой комнаты. И все же… Ну почему заросшее щетиной лицо и усталые глаза в сочетании со взъерошенными волосами и следами изнеможения на лице могут сделать человека чертовски привлекательным? Если бы Грейс не испытывала такую боль и в придачу не кружилась бы голова, в данной ситуации она бы оскорбилась до глубины души.

Когда она увидела, как он шарит в своей сумке, перед лицом такой безграничной мужской энергии ее охватило ужасное ощущение беспомощности. Когда-то Грейс приняла решение никогда больше не делать себя уязвимой. Больше всего она презирала в себе слабость.

– Итак, что с вами случилось, дорогая?

– Пожалуйста, перестаньте меня так называть. – Грейс безуспешно попыталась успокоить дрожь в руках и ногах. – Во время катастрофы я упала на разбитый фонарь экипажа. – Грейс заметила, что Майкл смотрит на ее напряженные руки, и почувствовала, что краснеет.

– Не смущайтесь. – Майкл вытащил из своего набора иглу с ниткой.

– Вам легко так говорить, когда вы сидите одетым, мистер… – Грейс не спускала глаз с иглы и почувствовала, как по всему телу пробежала дрожь. Теперь, когда она была спасена от непогоды, ее тело почему-то все равно сотрясала дрожь.

– Раньер. Майкл Раньер. Я не против предстать перед вами голым, но тогда, – Майкл подмигнул, – сомневаюсь, что вы станете меньше смущаться, а, Синеглазка? – Он проворно завязал узел на нитке и наклонился ближе. – Итак…

– Что – итак? Откуда вы знаете, что нужно накладывать швы? Я могу просто забинтовать рану. Мне кажется, что надо подождать. Вы когда-нибудь делали это раньше? Наверняка здесь есть хирург… или хотя бы аптекарь, за которым можно послать… – Почтенный ученый человек, внешним видом похожий на дедушку, а не исполинский, могущественный архангел, у которого достаточно обаяния, чтобы без единого звука ощипать цыпленка. Ее бессмысленные вопросы повисли в воздухе и мгновенно иссякли, когда Грейс поняла, что он не собирается спорить с ней. – Послушайте, вы ведь уже знаете, что я труслива, поэтому любая попытка склонить меня к вашим суждениям бесполезна, мистер Раньер.

– Может быть, вам стоит называть меня Майкл?

– Ни в коем случае! В подобных случаях, сэр, жизненно необходимо сохранять вежливость в самых мельчайших деталях.

– Но мне, по крайней мере, разрешено узнать ваше имя?

– Конечно, – вздохнула она. – Грейс Шеффи. – Грейс попыталась подать ему руку, но тут же опустила ее, заметив, как она дрожит.

– Какое красивое имя, герцогиня!

– Я не герцогиня.

– Баронесса?

– Можете называть меня миссис Шеффи, – раздраженно покачав головой, сказала Грейс.

– Виконтесса? – не обратив внимания на ее слова, продолжал Майкл.

– Разве это имеет значение?

– Я знаю, – с понимающей ухмылкой сказал Майкл. – Графиня… – Он прикрыл рукой ее стиснутую, дрожащую от холода руку. – Не отрицаете? – улыбнулся он, не услышав от нее ни слова. – Отлично, значит, ваш муж – граф…

– Шеффилд, – закончила за него Грейс и вздернула подбородок. Она ничего не скрывала от него. У нее не было причин занимать оборону, и она не понимала, зачем это делает. Просто безграничное присутствие этого человека полностью лишило ее хладнокровия.

– И где же достопочтенный граф?

– Почему вы спрашиваете?

– Знаете, если вы будете продолжать избегать простых вопросов, я начну думать, что вы пытаетесь что-то скрывать, графиня. – Майкл взял другую шаль и еще сильнее прижал ее к ране. – А спрашиваю я потому, что хочу знать, не появится ли здесь в любой момент толпа высокомерных родственников под предводительством нервничающего графа.

– Я вдова, – пробормотала Грейс.

Одна бровь Майкла едва заметно поползла вверх.

– Мне кажется, я говорила вам о своем попутчике, мистере Брауне. Он будет очень волноваться и вернется за мной, если только сам не попал в беду. – Грейс внезапно замолчала, ее охватила жалость при мысли о пожилом мистере Брауне, который рискует своей жизнью. Несколько мгновений она смотрела, как перед ней равномерно вздымается и опускается широкая мужская грудь, и внезапно испытала сильное беспокойство, думая о нарушении приличий. – Моя служанка плохо себя чувствовала и осталась в последней на нашем пути деревне.

Похоже, он не поверил ни одному ее слову.

– Графиня, я предлагаю вам выпить бренди – столько, сколько можете, а я постараюсь быстро управиться.

– Но это совершенно неприлично. Во всяком случае, я не могу позволить вам…

– Дорогая моя, в том, что вы путешествовали наедине с этим мистером Брауном, или в том, как я ехал к этому дому вместе с вами и нес вас по лестнице, тоже ничего приличного не было. И уж конечно, ничего приличного нет в том, что я вас раздел и буду накладывать швы. Я это понимаю, но все равно буду делать. Подумайте о том, что все это несущественно по сравнению с тем, что с вами случится, если вы и дальше станете проявлять нерешительность, и что мне придется раздеть нас обоих до последней нитки и забраться в эту постель, чтобы согреть вас.

Грейс испуганно отпрянула назад. Никто никогда не говорил с ней в такой грубой манере.