Встреча с мечтой, или Осторожно: разочарованная женщина!

Макс полусидел, тоже закутанный в простыню, и буквально блестел от приятно пахнувшей мази. Один из мужчин достал какую-то жидкость и аккуратно обтер мое лицо.

— У тебя нос сломан, — озадаченно сказал он и потрогал опухоль.

— Я знаю.

— И причем сильно сломан. Смотри, как опухоль поползла.

Я кивнула полупьяной головой и заплакала, потом начала рыдать.

— Эй, девушка, прекрати плакать! Самое страшное уже позади. Успокойся. — Мужчина растерянно посмотрел на своих товарищей и погладил меня по голове. — Давай, я тебе еще водки налью. Легче станет. Ты много не ешь, после голодовки для желудка очень вредно.

Я слегка успокоилась и опять выпила полстакана водки, закусив куском хлеба с красной икрой.

— Вот и правильно. Ешь икры побольше. Она силы дает. Утром поедем в город. «Скорую» сюда не вызовешь. Мы на трех машинах приехали, утром тронемся. В Москве оба будете в больничке. Главное, что остались живы. Могло быть намного хуже.

— Макс, ты как? — спросила я, дожевывая печеную картофелину.

— В порядке. Видишь, водочку пью.

— Ты ешь больше.

— Больше нельзя.

Макс заметно оживился и стал рассказывать мужчинам о том, как мы упали и как пытались выжить. Мужчины внимательно слушали, непрерывно курили и попивали водочку. Макс тоже закурил. Я не выдержала и погрозила ему кулаком.

— Ты что курить-то вздумал?! Толком не оклемался, а уже. Брось сигарету!

— Что?

— Брось сигарету!

— Ань, ты же знаешь, как я мечтал покурить.

— От табачного дыма ты можешь запросто сознание потерять.

— Ничего я уже не потеряю. Терять больше нечего. Теперь нужно только приобретать.

Когда мужчины возобновили свой разговор, я приподнялась, оперлась о стену, обитую вагонкой, и улыбнулась пьяной улыбкой. Я попросила хозяев мобильный телефон и набрала Светкин номер. Трубку взяла Светка.

— Але, але, — повторяла она и не бросала телефонную трубку, словно чувствовала, знала, что это я.

— Але, але…

— Свет, это я.

В трубке воцарилось молчание. Наверно, Светка потеряла дар речи. Она просто не могла поверить, что слышала мой голос.

— Але, Света, это я, Аня.

— Аня, с тобой все в порядке? Ты жива? Ты где?

— Со мной не все в порядке, — я плакала и говорила одновременно. — Я разбилась на самолете. У меня сломан нос и нога. Мне требуется медицинская помощь. Завтра утром я буду в Москве.

— Я не слышала, чтобы на днях разбился какой-то самолет.

— Я летела на частном самолете. Светка, родная, ты хоть рада, что я осталась жива?! Ты не представляешь, как сильно я по тебе соскучилась!

— Аня, я просто не могу поверить, что это ты. Конечно, я очень рада. Я просто не могу представить… Мы же сбились с ног… Мы уже не надеялись на лучшее…

— Светулька, а как там Денис?

— А что будет с твоим Денисом? Переживает. Почернел от горя. Он сейчас рядом. Сидит, убивается, плачется на жизнь, как баба, ей-богу.

— Он рядом?

— Ну да.

— Дай ему, пожалуйста, трубку.

Услышав в трубке родное дыхание Дениса, я громко всхлипнула.

— Денис, милый, это Анна. Здравствуй, родной.

Макс грустно посмотрел на меня, налил полстакана водки и выпил залпом.

— Анна?! — Я чувствовала, что Денис растерялся, что он просто опешил.

— Денис, это Анна! Я жива, понимаешь, жива! Я не скажу, что здорова, но я жива. Скажи, ты рад тому, что я жива?!

— Анна, о чем ты говоришь?! Я очень рад! Господи, ты даже не представляешь, как сильно я рад. Я еще никогда в жизни так ничему не радовался. Где ты находишься?!

— Денис, извини, я звоню по чужому мобильному телефону. Не могу долго разговаривать. Я расскажу тебе все при встрече. Завтра буду в Москве. Когда буду подъезжать, обязательно позвоню, чтобы ты меня встретил. Я очень по тебе скучала. Ты не можешь представить, что я пережила.

Вернув мобильный одному из мужчин, я посмотрела на погрустневшего Макса и осторожно спросила:

— Макс, может, тебе тоже нужно кому-нибудь позвонить?

— Нет.

— Может, тебе нужно поставить близких в известность, что ты жив?

— Нет. — Макс отвернулся, чтобы не встретиться со мной взглядом.

Мужчины пожелали нам спокойной ночи и ушли в другую комнату, оставив для освещения мерцающий ночник. Макс вновь налил водки и с жадностью выпил.

— Макс, а тебе не кажется, что ты слишком много пьешь?

— Нет.

— Но ты еще слаб…

— Я уже нормально себя чувствую.

— Ты бы ел побольше.

— Я знаю свою норму.

— Макс, да что случилось?

— Ничего.

Я свесила ноги и попробовала осторожно встать, не касаясь пола одной ногой. Я даже не чувствовала боли. Наверно, водка сделала свое дело и подействовала на организм как самое лучшее обезболивающее.

— Ты куда собралась?

— К тебе.

— Зачем?

— Хочу рядом с тобой лечь.

— С чего бы это?

— Ни с чего. Мы же с тобой не чужие.

— Нечего ко мне ложиться. Мне самому места мало. Мы уже, по-моему, с тобой належались.

— Кто належался, а кто нет.

Доковыляв до Максовой кровати, я прилегла рядом и прошептала:

— Макс, мы живые. Ты хоть понимаешь, что мы живые?

— Понимаю.

Я обняла Макса за плечи, посмотрела на его аккуратно забинтованные руки и прошептала:

— Макс, да что, в конце концов, с тобой творится?

— А что со мной творится?