Встреча с пришельцем (сборник)

— Вот-вот, я и говорю, все будет так же, как и в прошлый раз. Нет! Я твердо решила поломать эту нашу ужасную традицию. Именно поэтому и взяла билеты в театр на праздничный концерт. Там сегодня лучшие артисты выступают. Кстати, и в буфете наверняка будут праздничные сюрпризы…

Все мои аргументы, все мои ультиматумы вдребезги разбивались о ее непреклонность.

— Они решат, что мы на них обиделись! — в отчаянии воскликнул я. — Начнут ссориться, обвинять друг друга в негостеприимстве. Неужели ты хочешь испортить им праздник?

— В первую очередь я не хочу его портить себе, — ответила жена тоном, не терпящим возражений.

— А что, если, — озарило меня, — мы попробуем убить сразу двух зайцев: заскочим к Кукобовым на часок-другой, только чтобы засвидетельствовать, так сказать, свое уважение, а потом в театр пойдем?

— Да, так, конечно, можно было бы, — нерешительно сказала жена. — Но я убеждена, что тебя от стола домкратом не оторвешь.

— А давай попробуем. Обещаю: как только ты подашь мне знак, я вскакиваю, и тут же мы уходим…

Взяв с меня клятвенное заверение в абсолютной покорности и безропотном повиновении, жена наконец согласилась на этот компромиссный вариант.

— Не забыл, о чем мы договорились? По моему сиг-налу ты немедленно встаешь, благодаришь хозяев за гостеприимство, и мы уходим, — напомнила жена, остановившись перед квартирой Кукобовых.

Они уже были нарядно одеты и встретили нас чуть ли не с объятиями.

— Какой сюрприз! Ну какие молодцы! — повторяла Марина, намекая на то, что не ждали нас так рано.

— Дело в том, — объяснила жена, — что мы к вам ненадолго. Нам еще сегодня нужно тетку навестить.

— Кто же вас отпустит, — подмигнул Николай мне, доставая из серванта бутылку шампанского.

— Об этом и речи быть не может, — поддержала его Марина, поспешно накрывая на стол.

…Когда жена дала мне знать глазами, дескать, пора собираться, я в ответ пожал плечами: неудобно, мол, вот так сразу уходить, надо хотя бы ради приличия немного посидеть, побеседовать. Когда она под столом больно наступила мне на ногу, я и это выдержал, делая вид, что не понимаю намека. Но когда она поднялась и принялась благодарить хозяев, я послушно поплелся к выходу.

Как они уговаривали посидеть еще! Как упрашивали остаться, послушать музыку! Напрасно, жена была непреклонна.

Поймав такси, мы помчались в театр.

Конечно же на первое отделение опоздали.

— Ничего, — стал успокаивать я жену, — второе отделение всегда интереснее первого. Ведь во втором…

Я осекся, так как увидел, что двумя рядами ниже пробираются к своим местам… Кукобовы.

Инстинктивно втянув голову в плечи, я закрылся программкой…

Сердце — не камень

Когда я доедал паровые тефтели, она вдруг сказала:

— Я так рада, что попала с вами за одни столик.

— И мне приятно, — вежливо ответил я, приступая к десерту.

— С той минуты, как вы появились в нашем санатории, я все время ищу встречи с вами, — сказала она таким тоном, что я поперхнулся. — И вдруг такая удача: ваш сосед по столу согласился со мной поменяться…

Она посмотрела на меня так многозначительно, что я аж съежился. Крепко стиснув зубы, я еще раз поклялся, что не подведу председателя сельсовета, который, давая мне недавно характеристику, назвал меня морально устойчивым.

— Я от вас многого не требую, — сказала она, когда мы вышли на площадку для пинг-понга. — Разрешите мне съесть хотя бы один шашлычок…

— Один что? — не понял я.

— Шашлык на шампуре. Все врачи твердят, что при моей печени мне на жареное и смотреть нельзя. А у вас, говорят, совсем другие методы. Вы, говорят, против суровой диеты. И то, что другие запрещают, вы разрешаете…

— Послушайте, — облегченно вздохнул я, — это просто ошибка. Если вы приняли меня за врача…

— Не волнуйтесь, все абсолютно между нами. Меня предупредили, что вы тут инкогнито. Но я вас узнала с первого взгляда. Так что, надеюсь, вы не откажете…

— Но я не имею права разрешать или запрещать.

— Я вас очень прошу.

— В конце концов, вы человек взрослый, можете есть, но…

— Вот этого «но» и не надо. Так мне все говорят: можете есть, но это плохо кончится.

Она умоляла. И я не выдержал:

— Ешьте, бог с вами!

Ночью ее забрала «скорая помощь». А меня весь день мучили угрызения совести.

Вечером ко мне на лавочку подсел дистрофического вида отдыхающий и подмигнул:

— Ах, эти доктора! Другим запрещают, а сами курят.

— Ошибаетесь, никакой я не доктор, — покачал я головой.

— Не темните, мне все известно, — перешел он на шепот. — Одна дама из второго корпуса сказала, что вы — светило медицины. То, что обычно врачи запрещают, вы разрешаете. Очень прошу вас, разрешите и мне одну сигарету.

— Курите, — я протянул ему пачку.

— Но должен вас предупредить, у меня энфизема и астма. Поэтому мне категорически запрещают…

— Значит, не надо, раз запрещают и притом категорически.

— По вы ведь, говорят, против таких запретов? Вы ведь лечите иными методами. Вы, говорят, все разрешаете…

Я молча поднялся и пошел по аллее. Он догнал меня:

— Одну, только одну! Разрешите, умоляю!

— Курите хоть пачку сразу! — не выдержал я.