Встреча с пришельцем (сборник)

Он понимал беспомощность своих местных коллег. Этот тип с гипнотизирующим взглядом так неожиданно появлялся, как, впрочем, и исчезал, что надеяться задержать его на месте преступления было бы наивно. Не делать же засады во всех без исключения учреждениях в ожидании его визита. Даже самоуверенный Картопляный, начальник уголовного розыска, с которым Несмачный знаком не первый год, и тот сегодня на оперативке выглядел растерянным. Все повторял: «Ну и орешек!»

— Разрешите? — В приоткрытую дверь заглянула женщина.

— Прошу, — сказал Несмачный.

— Мы тут вдвоем с приятельницей, если не возражаете?

— Не возражаю, — улыбнулся Несмачный.

Они сели напротив стола и заговорили, перебивая ДРУГ друга.

— Поверьте, это какое-то недоразумение. Мой Вася — щедрая душа. Он добрый человек и просто оказывал всем услуги. — Стройная шатенка расстегнула кожаное пальто, демонстрируя на длинной тонкой шее толстую золотую цепь, которая надежно выдерживала увесистый кулон с бриллиантами.

— А мой — кристально честный! — воскликнула блондинка. — Если бы вы только знали, сколько добра сделал он родственникам и знакомым! И все лишь за спасибо. — Ее мягкие волосы эффектно спадали на меховой воротник замшевой куртки. По щеке катилась слеза.

— Кто только не приходил, не звонил! И никому никогда он не сказал «нет». А люди ж нахальные, им только покажи, что ты можешь, — не отвяжутся! — строчила шатенка.

— Я своему не раз говорила: нельзя быть таким добрым. В наше время доброта не в моде. Она воспринимается как мягкотелость, на тебя усядутся верхом и погонять будут, — вторила подруга.

— Ничего не понимаю, — пожал плечами Несмачный.

— А чего тут понимать! — повысила голос шатенка. — Взять, например, шифер. Мой брат строился, мой двоюродный дядя строился, моя бабушка строилась, сестра моей лучшей подруги строилась, тесть соседа строился, сын моей заведующей строился… А где им шифер доставать? Ко мне обращались. А где я могла взять? Конечно же Васю тормошила. Он и выписывал. Куда же от меня ему деться! Ну и, сами понимаете, выписывал бесплатно.

— С моим Петром — такая же история, — едва дождавшись паузы, выпалила блондинка. — Тому нужна шуба, этому необходимо пальто, кому-то — пуловер, кому-то — джинсы. И все просят, умоляют, требуют. Попробуй отказать — здороваться перестанут. Представьте, моя косметичка попросила клеенчатый пиджак. И как я ни доказывала ей, что достать его невозможно, что у Петра комиссия за комиссией, что все под контролем, она и слушать не хотела. Хоть умри, а достань! Пришлось надавить на Петра. Или, скажем, мастер, который нам квартиру ремонтировал…

— Да что там мастер! — перебила подругу шатенка. — Мой Вася родному шурину два кубометра досок отпустил и рулон линолеума. Так и это ему шьют! Как будто шурину можно не дать, если он просит!..

— Милые дамы, — поднялся Несмачный, — я никак не могу понять, для чего вы это все мне рассказываете? Я человек приезжий и навряд ли смогу вам чем-нибудь помочь.

— А разве вы не товарищ Мурованный? — чуть ли не хором спросили женщины.

— Это его кабинет, а сам товарищ Мурованный временно перебрался в двадцатую комнату.

Шатенка и блондинка тут же выбежали, а Несмачный снова углубился в бумаги.

До чего же однообразны объяснения потерпевших! Словно под копирку написаны. Несмачный знал из практики, что один и тот же эпизод каждый из свидетелей трактует по-разному. Да и потерпевшие рисуют картину любого насилия теми красками, которые наиболее соответствуют их темпераменту. А тут протокольная сжатость и однообразие, как в меню привокзального буфета. «Пришел… Гипнотический взгляд… Протянул руку… Хоть не хотел, а пожал ее… Что-то клацнуло…» Вот и все. Двадцать один эпизод, и все похожи один на другой.