Встреча с пришельцем (сборник)

А закономерность действительно прослеживалась во всех случаях общения инопланетянина с горожанами. Во всех, кроме одного, последнего. Это дело как-то выпало из общего плана, во всяком случае такое создавалось впечатление после знакомства с очередным протоколом. Вот если бы удалось и его свести к общему знаменателю, можно было бы твердо сказать, что он, следователь, на верном пути…

18

Войдя в вестибюль трамвайно-троллейбусного управления, Несмачный спросил у мужчины в кожаной куртке:

— Не скажете, где я могу увидеть товарища Ревуна?

— Ревун? — переспросил мужчина. — А, это тот, о котором в газете писали?

— Может, и писали…

— Кажется, на третьем или четвертом этаже. Там спросите.

Поднявшись на третий этаж, Несмачный спросил у женщины, задумчиво стоявшей у окна:

— Не скажете, в какой комнате находится Ревун?

— Ревун? А, это тот, о котором в газете писали?

— Тот самый.

— Он этажом выше.

На четвертом этаже солидный мужчина в черном костюме уточнил:

— Это тот, о котором в газете писали?

— Тот самый.

— Он вчера на первый этаж перебрался. Спустившись снова на первый этаж, Несмачный заглянул в какую-то комнату:

— Я ищу товарища Ревуна. Не подскажете…

— А-а, это тот, о котором в газете писали? — оторвавшись от калькулятора, спросила девушка в больших роговых очках.

— Да, тот самый.

— Он в шестой комнате.

Небольшая комната каким-то чудом вмещала пять письменных столов.

— Мне нужен Ревун. Тот, о котором… — машинально добавил Несмачный.

— О котором что? — подскочил в кресле, словно на батуте, здоровяк с грушевидным лицом.

— О котором писали в газете, — пришлось закончить Несмачному фразу.

— Ну, обо мне писали. А вам какое дело до этого? — мрачно спросил Ревун, снова усаживаясь в кресле.

— До того, что писали, никакого, — ответил Несмачным.

— Все так говорят, что это их не касается, — обиженно сказал Ревун. — Но о тех пор как появилась обо мне заметка, все меня называют не иначе, как «Тот, о котором писали в газете». Вроде другого имени у меня нет. На работе, во дворе — везде одно и то же. Даже супругу терроризируют: «Вы жена того, о котором в газете писали?»

— Так вы гордиться должны — пошутил Несмачный. — Не о каждом же пишут.

— Ага, гордиться. Интересно, вот если бы про вас написали фельетон, вы бы гордились?

— Простите, — сказал серьезно Несмачный, — меня, собственно, интересует совсем другое. Я из управления внутренних дел.

— А-а, понятно, — кивнул Ревун. — По поводу вчерашнего? Знаете, я не из пугливых, но, когда ко мне заглянуло это чудовище, чуть не сошел с ума. Хотел в окно выпрыгнуть. Вы думаете, почему я вдруг на первый этаж перебрался? Чтобы в случае чего…

— Расскажите поподробнее, — попросил Несмачный.

— Поподробнее? Пожалуйста. Сижу я, просматриваю бумаги. Вдруг открывается дверь, и заходит он, этот инопланетянин.

— А кто, кроме вас, был еще в комнате?

— Никого. Сижу, значит, листаю бумаги. И вот заходит он. Стал как вкопанный. И сверлит меня глазами. Потом медленно двинулся ко мне, как удав к кролику. Ноги у меня сделались свинцовыми. Пошевелить не могу. И вдруг, когда он был от меня на расстоянии, как вы сейчас, дверь распахнулась, и в комнату влетели дети, пионеры. Кричат: «Дядя, у вас макулатура есть?» — «Есть», — отвечаю каким-то чужим голосом. Еле выдавил из себя. А этот тип постоял, постоял, повернулся и ушел…

— А может, вы ошиблись? Откуда вы знаете, что это был именно тот самый инопланетянин?

— Разве его можно не узнать? В самом лице уже что-то неземное. Будто робот, а не человек. Уверен, вы бы его тоже сразу же узнали…

— Еще бы не узнать! — воскликнула женщина, сидевшая за соседним столом. — Я бы со страху умерла. Это точно!

— Ничего, мы теперь Ревуна не оставляем ни на миг, — сказал усатый коллега.

— Пусть только сунется! — воинственно добавил молодой человек, на протяжении всей этой беседы сосредоточенно подстригавший ногти. В подтверждение своих слов он угрожающе помахал маникюрными ножницами.

19

Фельетонист местной газеты Андрей Свиридович Зареба встретил Несмачного как старого приятеля.

— Чувствую, — сказал он, — что разговор у нас с вами будет долгим, поэтому, с вашего позволения, я сначала закончу дела с нашей практиканткой, а тогда — весь к вашим услугам.

Практикантка, симпатичная черноглазая девушка, чуть не плакала от обиды.

— Неужели вы меня считаете такой беспомощной, Андрей Свиридович? Неужели я такая бездарность, что большего мне и поручить нельзя?