Встреча с родиной

Больше в тот день на нас по рации не выходили. Мы ушли искать себе подвал в частном секторе, чтобы жить рядом с позицией. Какой-то расчет АГС как раз выселялся из своего люкса, и мы с радостью этим воспользовались, заселившись туда. Печка у них была, может ещё от хохлов досталась. Завтра Новый год, начали обдумывать, как устроить праздник. Я лично уже был в прекрасном предпраздничном настроении. Хохла убил, от мин убежал. Теперь салют в нашу честь.

Новый год и суки американские

Утро 31 декабря 2022 года. Еще в начале «рабочего дня» рассудили так: пойдем на позицию вести наблюдение, если все будет спокойно, отправим двоих готовить хату к Новому году. Рядом с карьером был частный сектор, там помимо нашего расчета жили еще два, тоже птурщики с нашего отряда. Мы решили отмечать вместе. Отмечать, конечно, громко сказано. Так, посидим до 12 и пойдем спать. Войну на Новый год никто не отменял.

К обеду стало понятно, что по фронту тишина, снайперов и танков не видать. В одном из дворов мы нашли брошенных и худых кур. Ощипывать не стали, сняли перья вместе со шкурой. Куры явно не бройлерные, потому решили их сварить, чтобы хоть как-то прожевать можно было. Там же в курятнике нашли несколько яиц, пожарили яичницу с тушенкой – bellissimo. Поесть такую еду удавалось очень редко, буквально пару раз за все семь с небольшим месяцев, что я провел на войне.

Уже стемнело, пацаны начали собираться потихоньку и суетить на стол. Кто-то принес картошку, мы принесли кур, по традиции заварили чифир. На «ноле» в тот вечер нам в качестве поздравления выдали праздничный сухпай. В нем были колбаса, фруктовые джемы, шпроты, тунец, паштет – все в виде консервов. Сели есть. Уютно, как дома, иногда арта долбит куда-то за нас. Так и просидели до 12 ночи: пили чай, рассказывали истории с гражданки, сидельцы травили зоновские байки.

Один из ЗК был старый дед. В 90-х его хлопнули за организацию ОПГ. В одном из портовых городов нашей Необъятной он крышевал весь рыбный бизнес. Серьезная на тот момент фигура. По зоне тоже двигался ровно. Дед говорил, что имел в обороте ежемесячно пару миллионов рублей – в основном организовывал перекиды «запрета» (наркотики, алкоголь, телефоны) на территорию зоны. Отсиженных у него было как у меня прожитых лет. Нам с Максом нравилось его слушать. Периодически доебывали его вопросами типа «Дед, а ты на блатпедаль давил?» Он улыбался и отвечал, что до 96-го года да, а потом нет.

Ближе к полуночи пошли поздравлять хохлов. Забрались на карьер, и как только стукнуло 12 стали насыпать по ним с «калашей». Но не только мы. Весь русский Соледар начал делать то же самое. Хохлы живут по другому времени, на час отстают от Москвы, поэтому в час ночи ситуация повторилась, но уже с их стороны. После посиделок мы легли спать. Слегка грустно стало, как там дома сейчас Новый год встречают?

На следующий день пришлось двинуть дальше. Фронт перемещался очень быстро, и мы каждый день меняли позицию, искали места для обзора, работы и укрытия. Несколько раз попадали под обстрел миномета, работали по домам, координаты которых нам передавали от штурмов.

«Давайте, пацаны, в окошечко им накиньте ювелирненько», – постоянно я слышал эту фразу. Пару раз мы уходили чуть ли не на самый передок, думали, там наши уже, а нам кричат «Куда вы идете?! Там хохлы сидят, мы их щас зачищать идем!» В один из таких спонтанных выходов я нашел мертвого хохла в натовском плитнике. Забрал себе, не побрезговал. Носиться в стальной броне уже было невыносимо тяжело, а плитник даже не в крови был. Видимо, хлопец от кровотечения в бедренной артерии откис. Обычные рабочие моменты.