Встреча (сборник)

Её мама тщательно соблюдала все наставления врачей и очень зорко следила за здоровьем Саши. Она слушала и слушалась. Но уже в тридцать лет решила и замуж выйти, и ребёнка родить. Чувствовала себя хорошо и вполне могла справиться с этими проблемами. Опять хождение по врачам, анализы, споры, советы. Кто говорит не рожать, кто говорит – рожай и не думай ни о чём. Она приняла последний совет. И благополучно справилась. Ребёнок родился здоровый, умный и хороший. Но… пришлось лечь на операционный стол, когда ребёнку было почти три года. Всё-таки операции не избежала.

Муж жил в другом городе, строил новые современные дома. А она всё время его ждала. Ждала писем, его приезда. Родители не отпускали её от себя, боялись за её здоровье и за ребёнка. А он не хотел уезжать из своего города. У него тоже были старые родители. Он не мог их оставить. Да и карьеру, которую он сам добился своим умом и своим трудом, жалко было терять. Но почему не жалко было терять более дорогое в жизни – семью, ребёнка?

Жизнь есть жизнь. Всем хочется счастья, любви, внимания. Она это очень понимала, но решиться ни на что не могла. Всё время волновалась, нервничала, и болезнь снова дала о себе знать. Встреча с хирургами была очень приятной. Профессор, который должен был оперировать, оказался очень обаятельным человеком во всех отношениях. Высокий, поджарый с блестящим, горящим взглядом, ветеран войны. С пациентами всегда много беседовал, расспрашивал о жизни, о работе, об интересах. Этими беседами создавал для себя образ больного, чтобы подготовить его к серьёзной операции. Осматривал очень внимательно. Немного шутил. Не создавал обстановку страха перед предстоящим.

– Ну что же, Александра Андреевна, надо оперировать. Щитовидную железу трогать не будем, только уберём узел и чуть-чуть сделаем соскоб с железы в этом месте соприкосновения. Не волнуйтесь, шов я Вам сделаю косметический. Вы молодая, и поэтому внешность Вам портить не будем.

– А вдруг у меня рак?

– Не нужно об этом думать, операция нужна обязательно, чтобы не случилось перерождения опухоли. У Вас ребёнок маленький. Поэтому…

– Но Вы же сами говорите, что у меня холодные узлы и может быть рецидив.

– В любом случае без операции не обойтись. И чем скорее, тем лучше для Вас.

– А если рецидив, тогда зря оперировалась. Какой смысл?

– Сейчас мы гадать не будем. У Вас, кстати, кровь плохая, и это всё от зоба. Нужно показаться гематологу и подлечиться, восстановить кровь.

У гематолога пришлось лечиться полгода. Пока лечилась у гематолога, о чём только не передумала. Идти на операцию или не стоит? Ребёнок маленький, родители уже старые. И с мужем как-то не получается найти общий язык. Саша видела, что муж разочарован в их браке. Больная жена ему не нужна, он устал от больных родителей. У него уже была семья, он её оставил, потому что жена не признавала его родителей. Он к родителям относился внимательно, но трепета не чувствовалось, а от других этого требовал, вернее сказать, не требовал, а ждал.

Свекровь высказала Саше недовольство.

– Почему ты или твоя мама не предупредили, что у тебя проблемы с щитовидкой?

– А я и не считала это препятствием нашему браку, я вообще к этому никак не относилась. У каждого человека есть какие-то проблемы со здоровьем. Это что – препятствие для любви и брака? По-моему, для любви это не должно иметь значения. А последнее время у меня вообще не было этих проблем. И я забыла совсем про это. У меня обострение в связи с беременностью.

Свекровь красноречиво замолчала.

Саша думала одна, какое решение принять. Муж ничего не советовал, когда она его спрашивала, просто пожимал плечами, что означало – решай сама. Операция или оставить как есть? «А вдруг у меня рак? – думала Саша, – Говорят, что если не трогать опухоль, то можно ещё долго прожить. А если не рак? Тогда лучше убрать!»

Только одно её мучило – ребёнок! Не оставить сиротой, если с ней что-то случится. И всё-таки разум победил. На операцию согласилась. И этот же профессор её оперировал через полгода. Операцию ей делали под местным наркозом. Сейчас такие операции делают под общим наркозом. А в те годы под местным. Всё время заставляли её что-нибудь говорить, чтобы не задеть голосовые связки. Многие после этой операции теряют голос. Она читала им стихи. Читала Есенина:

Поет зима – аукает,

Мохнатый лес баюкает

Стозвоном сосняка.

Кругом с тоской глубокою

Плывут в страну далекую

Седые облака…

Иногда замолкала.

– Александра Андреевна, говорите, не молчите, – заставлял профессор.

– А Вы знаете поэтессу Лиру Абдуллину?

– Не-ет. Мы поэтов не знаем, почитайте нам. Леонид, осторожно, рядом аорта, внимательно…

А она читает:

За все слезами платит женщина,

Слезами, что дороже жемчуга.

За боль обид,

За боль измен.

А я и плакать не умею,

Я зубы сжав, окаменею.

Что ты потребуешь взамен…