Встреча в Багдаде

Восторга на лице доктора заметно поубавилось.

— Ну, это несколько иное дело! Наш оплачиваемый персонал очень невелик и с помощью добровольцев вполне удовлетворяет наши потребности.

— К сожалению, — объяснила Виктория, в данный момент я не могу себе позволить работать из любви к искусству.

Чуть покраснев, она добавила:

— Я отличная машинистка и стенографистка…

— Нисколько не сомневаюсь, дитя мое, нисколько не сомневаюсь! Однако все упирается в наши финансовые возможности. Надеюсь, что, когда вам удастся найти подходящую работу, вы посвятите нам часть своего досуга. Мы занимаемся благородным делом, в которое, я уверен, и вы постараетесь внести свой вклад. Необходимо покончить со взаимным непониманием, ненавистью, войнами, раздирающими мир. Люди должны сблизиться, и помочь в этом могут только искусство, поэзия…

Оседлав своего любимого конька, доктор продолжал со все большим жаром:

— Я добился того, чтобы «Сон в летнюю ночь» был переведен на сорок языков. Теперь в сорока разных странах молодежь получила доступ к этому шедевру мировой литературы. Главный секрет успеха нашей деятельности в том, что она нацелена исключительно на молодежь! Переделывать старшие поколения слишком поздно. Лучше знать, лучше понимать друг друга должна именно молодежь! Та девушка, которая привела вас ко мне, сирийка родом из Дамаска. Ее зовут Катрин, она примерно одного с вами возраста. В обычных условиях вы никогда бы не встретились, ведь, по сути дела, между вами нет ничего общего. Каждой из вас, однако, доступно чувство прекрасного — вот почему в «Оливковой ветви» представлен весь мир: Россия, Израиль, Ирак, Турция, Египет, Персия. Читая одни и те же книги, сопоставляя различные точки зрения, молодежь открывает для себя мир… и трудится для блага человечества и цивилизации!

Виктория могла бы кое-что добавить к сказанному. Она заранее не чувствовала особой симпатии к девушкам из «Оливковой ветви», подозревая, что каждая из них готова броситься в объятия Эдварда, а что касается конкретно Катрин, никакого желания поближе познакомиться с нею у Виктории не возникло. Тем временем доктор Ратбон неутомимо продолжал:

— Эдвард — прекрасный сотрудник. Он отлично ладит со всеми — и с молодыми людьми, а это далеко не просто, и с девушками, которые все как одна без ума от него. Особенно Катрин!

Виктория почувствовала, что дружеские чувства к левантийке упали у нее до нулевой отметки.

Одним словом, — с улыбкой заключил доктор, — мы будем искренне рады видеть вас в наших рядах!

Это был явный намек на то, что разговор пора кончать. Пожав протянутую ей доктором руку, Виктория вышла. Спустившись с лестницы, она прошла мимо Катрин, разговаривавшей с какой-то молодой женщиной, Виктории показалось, что она встречала уже где-то эту красивую шатенку, стоявшую сейчас с чемоданчиком в руке. Женщина, однако, лишь окинула Викторию совершенно безразличным взглядом. Перед этим она о чем-то оживленно беседовала с Катрин на каком-то незнакомом языке, но, увидев Викторию, обе умолкли. Виктория прошла мимо них, заставив себя почти вежливо проговорить «до свидания», и вышла на улицу.

Решив довериться инстинкту, который не даст ей заблудиться, она зашагала в сторону отеля, стараясь забыть о положении, в котором она оказалась: в Багдаде и практически без гроша в кармане. Лучше уж думать о докторе Ратбоне и «Оливковой ветви». Тогда в Лондоне Эдвард сказал, что в этом деле не все так уж чисто. Имел ли он в виду самого доктора Ратбона или «Оливковую ветвь»?

Пожалуй, ответа на этот вопрос не знал и сам Эдвард, решила Виктория. Конечно, доктор Ратбон — старый дурак, витающий в облаках, но на афериста или обманщика он вроде не похож. Разумеется, его отношение к Виктории сразу же изменилось, когда она заявила, что ищет оплачиваемую работу. Доктору явно больше нравились люди, работающие бесплатно.

Это, однако, в глазах Виктории было, скорее, доказательством наличия здравого смысла.

Людей, которые терпеть не могли платить своим служащим, Виктория уже встречала. Начать хотя бы с мистера Грингольца.

Глава двенадцатая

Виктория вернулась в отель. Ноги ныли от усталости. Марк, удобно устроившийся в одном из кресел на террасе, дружески окликнул ее и представил своего собеседника, довольно небрежно одетого мужчину средних лет.

— Мистер Дейкин… Мисс Джонс, только что приехавшая из Англии… Что вам предложить, мисс Джонс? Мартини? Сайдкар?

Виктория выбрала сайдкар, добавив, что с удовольствием закусила бы этот коктейль фисташками. Если уж есть возможность закусить, грех ею не воспользоваться…

Дейкин уныло проговорил, что ограничится лимонадом. Марк заметил, что это крайне неразумный выбор, но настаивать не стал, поскольку увидел проходившую мимо миссис Кардью Тренч и немедленно обратился к ней.

— Вы ведь знакомы с мистером Дейкиным, не так ли? Что вам будет угодно заказать?

— Чуть-чуть джина с лимонным соком. Непринужденно поздоровавшись с Дейкиным, миссис Кардью Тренч, обратилась к Виктории.

— Вам, по-моему, очень жарко?