Встреча выпускников в петле времени

Но я подчиняюсь, ведь и в воспоминаниях всё было так же. Дверцы шкафа прикрылись, погрузив небольшое, выделенное мне пространство во тьму с тоненьким просветом там, где смыкались створки. Послышался скрип открываемой двери.

– Каникулы-каникулами, но уже отбой, – произнесла вошедшая в комнату дежурная.

– Да-да, ложусь уже, – отозвался Серёга.

В груди что-то сжалось от тоски, пришло воспоминание о том, что это последний вечер, когда мы были вместе. Уже утром мы расстанемся. Анжела постарается, устроит подставу, а я поверю. Хотя… А почему бы хотя бы здесь, во сне, не изменить тот фрагмент прошлого? Не уйти сейчас, довести до конца то, что начали, не повестись завтра на подставу Анжелки и пусть она грызёт ногти, хотя бы тут – во сне, а в реале… В реале я тоже, пожалуй, попробую закрутить с Серёгой роман на эти десять дней отдыха. Сейчас нас никто не посмеет осудить, ведь мы взрослые самостоятельные люди.

Послышался звук закрывшейся за посетительницей двери. Скрип сетки на кровати, тихое шорканье – Серёга явно надевал тапки. Шаги. Дверца в мою темницу приоткрылась, впуская слабые лучики света, попадающие в комнату от уличных фонарей.

– Выходи, – шёпотом говорит.

Помнится, тогда, я так и ушла. Но в этот раз, всё будет по-другому! В подтверждение этих мыслей, не дав парню ни слова сказать, делаю несколько шагов, оказавшись вплотную к нему. Мои руки скользя по его футболке вверх, ощущая сквозь тонкую ткань упругое крепкое тело. Обнимаю его за шею, вынуждая склониться и легонько касаюсь губами его губ. Парень весь аж напрягся в тот же миг, но не растерялся – прижал к себе и куда более откровенно и чувственно поцеловал.

И вновь голова кружится. Его руки гладят моё тело, и я решаюсь сделать ещё один шаг – стягиваю свою спортивную кофту, и пока парень пребывает в шоке лишаю и его футболки. Прикосновение обнажённой кожи вызывает лёгкое покалывание и как будто зуд. Но ощущение настолько слабое, что вместо отталкивающего эффекта, как тогда, по дороге с качелей, наоборот, возбуждает, добавляя этакую перчинку.

Вскоре мы оказываемся в постели. Слишком узкой для двоих, но нас это нисколько не смущает. Я даже не заметила, как лишилась одежды, и вот он уже на мне. Напряглась в ожидании логичного приступа боли, но… Ничего. В смысле, неприятного ничего! Видимо здесь, в моём сновидении подсознание сжалилось и лишило меня неприятных ощущений в момент первой близости. И в итоге… Это было божественно! Мы словно дорвавшиеся до пищи и воды изголодавшиеся путники никак не могли насытиться нашими ласками и близостью. Стоило прийти в себя после очередного фейерверка и вновь начинались поглаживания, поцелуи, неизбежно приводящие к продолжению. Кроватью дело конечно же не завершилось. Я побывала и на столе, и на стуле, и на подоконнике… Последнее безумно возбуждало мыслью о том, что нас могут заметить.

Утихомирились мы уже под утро, когда за окнами забрезжил рассвет, а у нас просто-напросто не осталось ни на что сил.

– Мне надо идти… – впервые за всё это время подала голос я, и выскользнув из его объятий, дрожащими от усталости и неимоверной расслабленности руками начала натягивать на себя одежду.

– Я провожу… – тут же отозвался он.

– Нет, я сама, и закрой за мною дверь на щеколду, – попросила я, памятуя о том, что именно этой ночью Анжелка должна будет прокрасться к нему в комнату, где поутру их и застанет дежурная в одной постели.

– Уверена? – целуя меня, шёпотом уточняет.

– Более чем, – отозвалась я и ещё раз чмокнув его на прощание, выскользнула за дверь.

С глупой улыбкой в пол-лица тихонько прокралась в холл, взяла с вешалки свою куртку и тихонько приоткрыв входную дверь, выскользнула в интернатский двор. С приходом рассвета фонари немного приглушили свою яркость, и всё вокруг такое родное, что слёзы умиления на глаза наворачиваются.

Краем сознания отмечаю, что фантазия сыграла со мною шутку, и куртка на мне сейчас совсем не та, в которой я ходила в выпускном классе, а та в которой я приехала на встречу выпускников, но это не важно. Ведь сны не обязаны в точности воспроизводить события десятилетней давности. Тогда мы с Серегой так и не переступили грань дозволенного, и судя по ощущениям в моём теле, зря так поступили, ох зря… Такого умопомрачительного любовника у меня никогда не было!

На улице зябко. Кутаясь в шарф, пробежала до калитки, ведущей от интерната к некогда нашему дому. Войдя во двор, на миг притихла, прислушиваясь не бродит ли кто из ранних «пташек». Ведь вряд ли соседи что-то хорошее скажут, узнав, что я вернулась аж под утро. Маленькие городки, они такие… Городки. Всем до всего есть дело. Вроде тихо.

Ощущая себя партизаном, которому надо пробраться к цели оставшись незамеченным, миновала двор. Заскочила в знакомый до боли подъезд, замерла на мгновение, озираясь по сторонам. Всё как прежде: те же, выкрашенные в светло-бежевый цвет стены, побеленные потолки, даже коврики возле дверей у соседей кажется не поменялись. Хотя с чего бы им изменится, если сон о прошлом.