Встречай меня в полночь

— Так ты меня правда любишь? — прошептал он, заправляя ей за ухо выбившийся локон. — Именно меня?

По ее щеке скатилась слеза.

— Да. Я одолжила лошадь в академии и собиралась в Лондоне найти тебя, но когда увидела, что сюда направляется Кингсфелд, поехала назад, чтобы предупредить…

— Ты… ты подвергала себя опасности ради меня и моих близких?

— Так же, как и ты, Син, ради меня.

Он снова обнял ее.

— Я люблю тебя!

Она подняла к нему лицо, и Син горячо поцеловал ее. Виктория Фонтейн наконец-то окончательно принадлежала ему. Какова бы ни была причина, по которой она хотела остаться с ним, он не собирался сомневаться в ее честности.

— Мне нужно кое-что сказать тебе, — прошептала она.

— Я уже знаю.

Виктория недоверчиво взглянула на него:

— Ты знал и все равно отправил меня?

— Нет-нет-нет, — быстро возразил он, крепче обняв ее на случай, если она попытается убежать. — Александра сказала мне об этом прошлой ночью.

— Александра?

— Мне показалось, что она сильно рассердилась. Рассвирепела, так будет точнее. Боже милостивый, Виктория, ты проскакала весь путь от академии до Олторпа! Надеюсь, это не повредило тебе?

— Я уверена, что нет.

Он поцеловал ее.

— У тебя есть полное право отколошматить меня. Я знаю, как ты была обижена и сердита.

— Была, но теперь все позади. Что заставило тебя наконец заняться Кингсфелдом? — Она бросила взгляд через его плечо на лестничную площадку.

— Именно ты и убедила меня. Кроме того, я обнаружил, что он владел заводом по изготовлению ламп в Париже.

— И убил Томаса из-за ламп?

— Нет. Однажды я побывал там, когда один из генералов Бонапарта проиграл мне на пари ружье. Так как мы оба были пьяны и у него не очень-то хорошо варила голова, он привел меня на оружейный завод, имевший то же название, что и у лампового завода, которым владел Остин.

— Ты думаешь, Томас узнал об этом?

— Остин боялся, что он в конце концов узнает. Очевидно, Томас хотел зачитать на заседании палаты список всех пэров, владеющих недвижимым имуществом во Франции.

— Твой брат подозревал Остина, иначе не спрятал бы бумаги.

Синклер кивнул.

К ним подошли Кристофер и Августа.

— Извините, но я ничего не мог сказать вам раньше. Это было слишком опасно.

— Все равно тебе следовало предупредить нас! — горячо заявил Кит.

Двойная дверь внизу распахнулась.

— Син!

— Мы наверху. Все в порядке.

Виктория улыбнулась:

— Точно. В порядке.

Криспин загромыхал по ступеням, остановившись на мгновение, чтобы взглянуть на тело Кингсфелда.

— Слава Богу. Мы слышали выстрел, когда перевалили через последний холм.

Спустя несколько секунд к ним присоединились Уолли и Бейтс.

— Я становлюсь чертовски стар для этих игр, — выговорил Уолли, наклонившись и тяжело дыша.

— Не важно, — успокоил его маркиз, — я только что вышел в отставку.

— Но, Син, не забывай, что нам надо уладить еще одно дело в Лондоне, — возразил Криспин.

Какое-то мгновение Синклер недоуменно смотрел на него. Он покончил с этим — покончил с агентурной работой, покончил с местью за Томаса, покончил с ложью. Теперь у него наконец появилась возможность безбоязненно смотреть вперед, вместо того чтобы постоянно оглядываться назад; его ждала впереди жизнь с Викторией, с их детьми и с теми животными, которых она выручит в следующий раз. Он даже не стал бы возражать, если бы в их компании в конце концов появился слоненок.

— Что еще нам необходимо сделать? — спросила Виктория, положив голову мужу на грудь.

— Марли, — подсказал Уолли.

— Марли? — повторила она, хмурясь. — Он ведь ни в чем не виноват, разве не так?

— Если не принимать во внимание то, что он пытался похитить тебя. — Синклер мрачно усмехнулся.

— Он никогда не мог рассчитывать на это.

— Я подстроил так, чтобы его арестовали, — хотел обмануть Кингсфелда. Мы должны вернуться в Лондон, прежде чем его повесят.

Ее губы дрогнули.

— Бедный Марли.

— Полагаю, что с сегодняшнего дня только я буду вносить беспокойство в твою жизнь. — Маркиз ласково погладил жену по щеке, а она в ответ засмеялась и крепко обняла его.