Встречи господина де Брео

— Не думайте, сударь, что он будет иметь дело с закоренелым нечестивцем или с бесповоротным безбожником. Нет, ваш Флоро де Беркайэ и все его рассуждения не имели никакого успеха. Он не скупился ни на доказательства, ни на уподобления, вообще исчерпал свою задачу до конца. Не от него зависело, чтобы я сделался одним из столпов вольнодумцев. Но обязан этим я ему, потому что я воспользовался не столько его наставлениями, сколько его услужливостью. Она-то и привела меня сюда, сударь. Думалось, что она доставит мне только наслаждение или, по крайней мере, то, что я по своей низости считал таковым. Но пути провидения таинственны и неисповедимы. Господь сделал своим орудием маленькую девочку, которую г-н де Беркайэ отыскал в трущобе, и уничтожил во мне прежнего человека. Его больше нет, сударь. И причиной этому весьма неожиданное происшествие.

Г-н Ле Варлон де Вериньи помолчал с минуту.

— По правде сказать, требовалось по меньшей мере удивительное стечение обстоятельств, чтобы извлечь меня из той грязи, в которую я поминутно возвращался. Вы видели меня в ней дважды, и сегодня в особенно позорной обстановке. Пусть хоть это зрелище послужит вам на пользу! Научитесь, куда заводит страсть к женщинам, которую вы считаете естественной потребностью и над которой часто подшучиваете. Узнайте, к каким насильственным и яростным поступкам она приводит и как может сделать из нас то, что она сделала, как видите, из меня.

Г-н де Брео продолжал слушать г-на Ле Варлона де Вериньи.

— Да, сударь, я рассчитывал скромненько и втихомолку удовлетворить этого рода желание, когда господин Флоро де Беркайэ меж доводами своих рассуждений указал мне на дочку этих добрых людей. Раз я не в силах изгнать вожделения из моих чресел, не лучше ли обставить тайной свои проступки? Вы знаете, какие досадные слухи возбудило мое приключение в гроте с госпожой дю Тронкуа! Раз мой грех сильнее меня, мне казалось предпочтительнее не давать ему такой огласки. Предприятие, которое мне предлагал господин де Беркайэ, казалось мне скромным и пристойным. Я согласился пойти вместе с ним, и в настоящую минуту, сударь, он ждет меня внизу в карете, не предполагая, в какое место он должен будет отвезти меня отсюда.

Г-н Ле Варлон де Вериньи перевел дыханье.

— Приехав сюда, он передал меня с рук на руки этим честным людям, которым я отсчитал условленную сумму. Они уверили меня, что все сойдет благополучно, что меня ожидают, что особа, о которой идет речь, предупреждена, ко мне расположена наилучшим образом и что я без сомненья останусь ею доволен, особенно если я соблаговолю не обращать внимания на недостаток опытности, вполне извинительный в столь юном возрасте. С этими словами мне открыли двери в комнату, где вы меня и нашли. Освещена она была плохо, одним светильником. Я осторожно подошел к кровати. Малютка заснула и спала так крепко, что я мог, не будя ее, откинуть одеяло и приподнять ей рубашку. Я увидел ее тело. Оно не было ни прекрасно, ни соблазнительно. Я долго созерцал его. Решительно, она казалась мне слишком молодой и не в моем вкусе, так что, может быть, я ушел бы, если бы неблагоразумно не протянул руку туда, где и взглядам не следовало бы задерживаться.

— В ту же минуту, сударь, я почувствовал, что по мне пробежал огонь: пламя меня обожгло. Малютка проснулась. Она, казалось, не удивилась моему присутствию, о котором ее, наверно, предупредили, мило улыбнулась, но покраснела, увидя себя раскрытой, и живо поправила рубашку. Я позволил себе некоторые вольности, но, к моему удивлению, она так защищалась, что я сделал более энергичные попытки. Она сопротивлялась и тихонько умоляла меня уйти; но эти просьбы, которые могли быть одним притворством, только усилили мою смелость и заставили подумать, что малютке все это не впервые. Так что я хотел живее кончить дело. Тогда-то она и принялась кричать и звать на помощь. Эти крики, вместо того чтобы охладить меня, еще больше воспламенили. Я схватил ее, она отбивалась, наконец вырвалась и принялась бегать по комнате. Пришлось вдоволь погоняться за ней. Наконец я схватил ее за рубашку, и мы упали на постель. Она всерьез звала на помощь. Что делать, сударь, я сдавил ей горло. Мало-помалу она переставала защищаться, я прижал ее тело своим. Она смотрела на меня расширенными глазами. Что за мгновенье, сударь! Я чувствовал, как она подо мною тает, как сам на ней таю; но, по мере того как я проникал в нее всем существом своего греха, мне показалось, что лицо у нее на глазах меняется и делается ужасным. Прямо физиономия дьявола, сударь, и этот дьявол был тем, что жил внутри меня и показывался мне во всей своей неприглядности; в жилах своих я ощутил адский огонь, пылающим водоемом и пламенной струей которого я становился.

Г-н Ле Варлон де Вериньи поднялся, весь задыхаясь от своей греховности. Тень от него, брошенная светом свечи на стену, была уродлива и ужасна. Г-н де Брео молчал. Г-н Ле Варлон де Вериньи снова начал с удвоенной экзальтированностью: