Встречи господина де Брео

— Неужели правда, нет ничего слаще того телесного наслаждения, к чему большинство любовников сводят свои искания и встречи и в чем, по их мнению, заключается высшая точка их блаженства и предел взаимных, может быть, подлинных влечений? Хорошо, если бы для того, чтобы этого достигнуть, они могли только следовать обоюдной склонности, влекущей их туда. Но разве это часто случается? Наоборот, сколько приходится им преодолевать препятствий и опасностей! К каким обходам и хитростям приходится им прибегать! На что они не отваживаются, чтобы добиться минуты вульгарного блаженства? Если бы еще им достаточно было вкусить однажды! Но мы замечаем, что они принуждены его возобновлять, и эта необходимость в повторных впечатлениях не доказывает ли нам, насколько оно легко и летуче, раз нет в нем постоянства, способного наполнить навсегда воспоминанье и до старости оставаться его постоянной радостью? Ах, сударь, не тщетно ли любовники такого рода стремятся заключать один другого в цепи объятий, которые их связывают, не соединяя! Подобные мысли всегда удаляли меня от этих способов любви, заставляя предполагать, что существуют другие. Разве, сударь, это не способ, например, знать, что существует человек, которой мечтает о вас нежно и тайно и о котором мы также мечтаем, человек, который всегда с нами, даже когда его нет, и с которым мы не расстанемся, который нас понимает и которого мы понимаем без слов, который составляет половину нас самих и с которым мы составляем одно? Что нам тогда до времени и расстояния! Если два человека однажды испытали подобное чувство, то не образовалось ли между ними чего-то вечного и неразрывного, что заслуживает названия любви? Подобная любовь, сударь, единственно кажется вполне достойной тонкой и пламенной души. Поклонение такого человека я бы приняла навсегда и о нем часто мечтала в моем уединении. Я воображала себе у него на лице почтительность, нежность, дружественность, и в таком-то виде я хотела бы, сударь, сохранить о вас воспоминанье. Ничто так не смягчило бы моей печали и скорби, как сохранение этого вашего образа, которого не стерло бы время из моего сердца, где ему нашлось бы тайное место и где он уничтожил бы тот, другой, под которым вы ко мне сейчас явились и лесные лохмотья которого свидетельствуют о намерениях, для меня оскорбительных, и о планах, которые я охотно предала бы забвению.

Г-жа де Блион умолкла и смотрела на г-на де Брео. Она была бледна, и губы ее слегка дрожали. Г-н де Брео был безмолвен. Слезы текли у него из глаз. Он с восторгом взирал на г-жу де Блион, стоявшую перед ним. Она наступила ногой на рогатый парик. Позади ее фонтан взвивал туманно-серебристую струю. Г-ну де Брео показалось, что он видит в последний раз танцующее тело, рассеивающееся как влажный дым, словно нимфа этих вод исчезла навсегда. Он почувствовал себя готовым лишиться чувств и отвечал умирающим голосом г-же де Блион:

— Раз вы этого хотите, сударыня…

Он не докончил. Она обе руки положила себе на сердце, словно для того, чтобы укрепить слово, только что услышанное ею, и, закрыв глаза, вздыхая, прошептала.

— Благодарю вас.

Роза из букета, который был у нее в руке, осыпалась, как алый аромат.

Г-жа де Блион удалялась. Она шла вдоль бассейна. Г-н де Брео, не двигаясь, смотрел, как она уходила. Вдруг она обернулась, слегка вскрикнув. Уже г-н де Брео обнимал ее. Она покачнулась, мягко уступая. Г-н де Брео поддержал ее в своих объятиях. Наступило продолжительное молчание. Листья тихо падали на пушистый мох, где в солнечном луче блестел златорогий парик. Фонтан в последнем усилии выбросил сияющую струю.

Когда к четырем часам вечера г-н Юссонуа, очнувшись наконец от похмелья, покинул гостиницу в Корвентоне, он направился еще нетвердыми шагами к замку. Но перед тем как вернуться туда, он захотел обойти парк, чтобы освидетельствовать, все ли в порядке. Проходя мимо волчьей ямы, он удивился, заметив висевший на одном острие кусок зеленого бархата, как будто кто-то, пробираясь, разорвал свое платье. Г-н Юссонуа покачал головою и спрятал лоскуток в карман. Перед замком г-н Юссонуа встретил г-жу де Блион, возвращавшуюся из сада. У нее был такой рассеянный вид, что она даже не ответила на поклон г-на Юссонуа. Подобное обращение показалось ему настолько небывалым, что он почувствовал потребность обдумать это в уединении. Так он дошел до площадки, где находился большой фонтан. Последний луч солнца пронизывал бьющую струю. Г-н Юссонуа обошел бассейн. Он с удовольствием стал мечтать, как было бы хорошо, если бы вода в нем обратилась в благородное вино, будучи в этот день в вакхическом настроении, как вдруг запнулся ногой о какой-то предмет. Он наклонился поднять его. Это был парик. Он не похож был на те, которые обыкновенно видишь на головах порядочных людей, и показался г-ну Юссонуа подозрительным и странным. Два маленьких рожка, коротких и позолоченных, выступали из белокурой гривы и торчали кривыми остриями из завитых кудрей. Г-н Юссонуа в недоумении зажал его в кулак и поворачивал с озабоченным видом.