Встречи и прощания

— Я свободный человек и имею право жить с кем хочу, выходить замуж за кого хочу и не спрашивать при этом твоего разрешения. Не ты ли своей помолвкой подал мне пример? Удивительно, как быстро тебе удалось оторваться от драгоценной невесты! И недели не прошло с тех пор, как вы поклялись друг другу в вечной любви. Неужели девчонка оказалась не такой страстной, как ты ожидал? Искренне тебе сочувствую. А теперь проваливай отсюда! — Эмбер вырвалась из рук Лукаса и кинулась к лестнице, ведущей в спальню. Однако недостаточно быстро. Он успел ухватить ее за подол рубашки. Хватка Лукаса была крепкой: ткань натянулась, сковывая движения, несколько пуговиц с треском оторвались и покатились по полу. Эмбер извернулась, пытаясь заехать локтем Лукасу в живот, но промахнулась, потеряла равновесие и оказалась в его руках. Она пыталась сопротивляться, но ее гневно сжатые кулачки беспомощно отскакивали от его крепкой груди. — Отпусти меня, ты, животное. — Она окончательно потеряла контроль над собой. — Думаешь, мне не известна твоя игра? Тебе мало жениться на девчонке ради денег; теперь ты еще хочешь прикарманить наследство Спиро. Господи, да меня тошнит от одного твоего вида!

— Попридержи свой грязный язык! — Горящие ненавистью глаза Лукаса готовы были испепелить ее на месте. — Хватит разыгрывать из себя святошу! Да ты не задумываясь выйдешь замуж за голубого, лишь бы только отомстить мне.

— Напрасные надежды. Плевать я на тебя хотела!

— Да? А как насчет удовольствия, которое я тебе доставлял? Вряд ли Спиро способен на такие подвиги!

Если бы она не знала Лукаса так хорошо, то могла бы подумать, что он ревнует ее к племяннику. На самом же деле его беспокоило лишь сохранение единоличного контроля над семейным бизнесом. Стоит Спиро получить доступ к акциям, и его уже невозможно будет держать в узде.

— Откуда тебе знать, на что Спиро способен, а на что нет? — Она продолжала перечить из упрямства. — К тому же он мой друг, а с таким дядей, как ты, ему нужна поддержка всех его друзей.

— И твоя дружба, разумеется, абсолютно бескорыстна. Что тебе пообещал этот клоун в обмен на согласие выйти за него замуж? Половину своего наследства? Или все гораздо проще и тобой движет старая как мир жажда мести? — От первоначальной сдержанности не осталось и следа. Ссора распалила Лукаса. Их взгляды встретились, и его зрачки, казалось, еще больше потемнели от вспыхнувшей страсти. Лукас не мог оторвать голодного взгляда от ее губ.

Эмбер поймала себя на том, что смотрит на его лицо с неменьшей жадностью. Она поспешно опустила глаза и вдруг поняла, что стоит перед ним полуголой. Рубашка с оторвавшимися в пылу борьбы пуговицами распахнулась, бесстыдно обнажив одну упругую маленькую грудь и едва прикрывая другую. Судя по тому, как тяжело дышал Лукас, каким странно-тревожным стал его взгляд, для него это тоже не осталось незамеченным. Кончиками пальцев он провел по ее гладкой щеке, скользнул по влажным губам, опустился ниже, чтобы забрать в плен нежный купол ее груди с напряженным соском.

Она должна была сопротивляться, но замерла, боясь шелохнуться, загипнотизированная его движениями.

— Господь всемогущий, да ты способна совратить даже Спиро! Ты само воплощение греха. Ни один мужчина не устоит перед тобой.

Проклятие сорвалось с его губ за секунду до того, как он с жадностью изголодавшегося зверя набросился на ее рот. Тело Эмбер словно пробуждалось после долгого сна, каждой клеточкой отзываясь на его желание. И когда, оторвавшись от ее рта, Лукас нетерпеливыми губами начал целовать шею, чтобы спуститься к груди и наконец сжать зубами буквально наэлектризованный от возбуждения сосок, боль и наслаждение слились в ней воедино, лишив на мгновение сознания.

Эмбер стягивала с Лукаса свитер. Стремясь как можно быстрее освободиться от одежды, он поднял руки над головой, помогая ей, и через секунду вновь притянул к себе. Ее пальцы скользнули по его обнаженной мускулистой спине и легли на грудь.

— Черт бы тебя побрал, Эмбер! — сорвалось с его губ в тот момент, когда он укладывал ее на пол.

Одним быстрым движением Лукас сорвал с Эмбер легинсы вместе с трусиками. Обычно они занимались любовью часами, затягивая доводящие до умопомрачения ласки. Но только не в этот раз. Их соитие было столь же стремительным и резким, как срывающиеся с его губ греческие проклятия. Эмбер даже вскрикнула от боли — так грубо он овладел ею. Ненависть, а не любовь, побуждала их искать близости, но он был рядом, и больше ее ничто не волновало.

Кульминация, пронзившая все существо, отключив мозг Эмбер, погрузила ее в мир наслаждения. В экстазе она продолжала содрогаться и после того, как, Лукас без сил опустился на нее; его учащенное дыхание райской музыкой отзывалось в ее ушах.

Повернувшись к нему, Эмбер вглядывалась в его глаза, но они были закрыты.