Встречи и расставания

И уже ни Александр, ни Иван Михайлович, ни Дмитрий, не спрашивали, кто сочинил эту песню, не удивлялись, откуда ее знает Миша и Варвара, которые подпевали Наталье, потому что слезы текли у всех, и веселый праздник кончился на очень грустной ноте.

Извинившись перед всеми за это, Наталья покинула зал - тяжелое предчувствие теснилось у нее в груди, в эту ночь как никогда, их любовь с Александром была нежной, тихой, прощальной - ведь через день ее любимый должен был уйти от нее, а она уже подозревала, что беременна, но решила сказать это только завтра, чтобы это известие помогло Александру в трудном пути, помогло вернуться домой, где его будет ждать не только любимая женщина, но и будущий ребенок.

Глава 27.« И пошли они до города Парижу».

Глава 27. « И пошли они до города Парижу».

Кончался отпуск славных военных, они возвращались вновь в свои полки. Накануне, как и хотела, Наталья сообщила мужу приятную новость о своем положении, и глядя на удивленного мужчину, только с улыбкой и могла сказать: Это сеновал, милый, он поспособствовал!- чем вызвала в ответ радостный смех.

Проводы были короткими, все вместе воины ехали до Москвы, далее их пути расходились. Дмитрий и Иван Михайлович возвращались под крыло Багратиона, который уже вполне выздоровел и сменил на посту Главнокомандующего войсками самого Кутузова - это уже сказывались изменения в истории. Наталья передала для Михаила Илларионовича различные лекарства, расписав, от каких хворостей и как их принимать, в надежде, что они так или иначе попадут к нему и помогут прожить этому прекрасному человеку немного подольше.

Александру было наказано держать свой штуцер постоянно под рукой, наготове, продолжить оснащение доработанным, улучшенным его вариантом как можно большего количества солдат и офицеров. Позже из письма Александра Наталья узнала, что 14 августа 1813 года, под Дрезденом, Лубенский полк геройски атаковал гвардейскую пехоту, и как раз наличие современного оружия сослужило огромную роль в исходе битвы, полк успешно смял неприятельское каре. В реальной истории шеф полка, Петр Иванович Мелиссино, был в этом сражении убит, но в данном случае атака была настолько успешной, что он был только легко ранен в руку. К счастью, Егор Фомич Цекерт успел вовремя оказать ему помощь с помощью все того же волшебного чемоданчика с лекарствами от Натальи, и все закончилось благополучно. Так произошло еще одно изменение истории, очень радостное для всех.

За блестящее участие в войне полку были пожалованы знаки на кивера с надписью «За отличие». Перейдя Рейн, Лубенцы участвовали в сражениях при Бар-сюр-Обе, у Лобресель, при Фер-Шампенуазе и Париже.

Дмитрий и Иван Михайлович Ушаков также приняли участие в Заграничных походах. Дмитрий на правах близкого знакомого стал ближайшим помощником этого славного военного, получив звание адъютанта своего храброго командира.

Черниговский пехотный полк не раз проявлял свою доблесть в сражениях и был награждён Георгиевским знаменем с надписью: «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 году». Дмитрий и Иван Михайлович позднее были награждёны серебряной медалью «За взятие Парижа», а после и успешно вышли в отставку, Иван Михайлович - в чине генерал-майора, а Дмитрий - в капитанском звании. Получили они также боевую серебряную «дворянскую» медаль "В память отечественной войны 1812 года"

Встретились наши друзья в Париже, который сдался на милость победителей, как в фильме- «В шесть часов вечера после войны»! И лубенцы, и черниговцы вошли в составе войск в Париж.

Французы боялись мести и грабежей города, но русские поступили иначе. Император Александр I издал строгие предписания не обижать мирных французов. Такая политика начала приносить плоды ещё до вступления армии в Париж.

Как вспоминали очевидцы тех событий, больше всего в Париже боялись пруссаков и, конечно, русских. О последних ходили легенды: многим они представлялись этакими рычащими зверовидными чудовищами то ли с дубинами, то ли с вилами наперевес. На деле парижане увидели рослых, подтянутых, опрятных солдат, по своей европейской внешности неотличимых от коренного населения Франции - выделялись особенным колоритом разве что казаки и азиатские части. Офицерский же корпус русских безупречно говорил по-французски и мгновенно - во всех смыслах - нашёл общий язык с побеждёнными.

В павшей французской столице «царь царей» Александр, император Всероссийский, повёл себя милосердно. Хотя у участников взятия Москвы в 1812-м, воочию видевших, как вели себя в первопрестольной иные солдаты и офицеры «Великой армии», были подозрения, что русский самодержец снимет все запреты. Покажет, так сказать, французам кузькину мать: ну, например, подожжёт Лувр, в Нотр-Дам-де-Пари устроит конюшню или отхожее место, снесёт Вандомскую колонну или отменит орден Почётного легиона (к последним двум пунктам его, к слову, прямо призывали роялисты — сторонники свергнутой династии Бурбонов). Ничуть не бывало.