Встречи на болоте

Во всеобщем веселье не участвовали только два инженера, которые сразу после нашего появления улетели на на той самой скамеечке, оказавшейся десантным ботом. Вскоре они вернулись, а в полёт отправился я, Сол и Трит.

На этот раз мы отлетели довольно далеко. Бот опустился прямо перед освещённым болами входом в пещеру. Мы вошли внутрь и оказались прямо перед высокой ровной стеной. На её полированной поверхности бали вырезаны знаки, очень похожие на те, что я видел с Трит в подземелье, и которые Незнамов назвал иероглифами. Мне сразу стало понятно, чем два часа занимались инженеры, так как знаки отличалась от настоящих. Они были точной копией и даже вызывали лёгкое головокружение при взгляде на надпись, но что-то в них было не так, а главное — они не светились.

— Мы создали копию по воспоминаниям Трит, её оболочка даже не заметила коридора, — сказал Сол. — Теперь ты можешь выполнить данное обещание и показать надпись.

Как видно, мои приятели очень хорошо усвоили понятия условной законности, которым я их всё время учил, и даже слегка развили их, решив впарить Незнамову натуральное фуфло. Но я не стал спорить и лишь согласно кивнул головой.

Через пять мину «скамеечка» вернулась в тарелку, и мы уединились с моим персональным контактёром — Солом.

— Пришла пора рассказать тебе, Саша, кое-что, — начал медленно, Сол, явно настраиваясь на продолжительную беседу.

— Давно пора, а то держите меня за болвана, — покровительственный тон Сола разозлил меня — не такие уж они суперы: электростанции в Москве пожгли, лабиринт от них убежал.

— Не могли мы этого сделать раньше. Сами многого не понимали, да и сейчас остаётся много неясного. На Землю мы прилетели не случайно. Ваша планета — похоже наша древняя родина, и тому мы нашли много доказательств: подземный город, по образцу которого у нас до сих пор строят храмы, некоторые животные, вымершие и существующие, которые на Моахе считаются мифическими, а также скульптуры и картины из подземелья, намного больше похожие на нас, чем на вас (вот откуда моё смутное ощущение, что я где-то видел эти изображения). А главное лабиринт, который по преданиям как-то связан с нашим переселением на Моах в те времена, когда на Земле начинался ледниковый период.

Лабиринт — это тот коридор, который видели вы с Трит. С ним происходят необъяснимые вещи: сначала выяснилось, что оболочка вообще не зафиксировала никакого прохода, когда же вы с Трит вошли внутрь, то для неё вы просто исчезли. Пролетев насквозь трёхметровую толщу, состоящую из базовой породы, оболочка оказалась в другой пещере, и тут же, вернувшись назад, нашла вас с Трит слегка не в себе, но совершенно невредимых. И никаких признаков коридора. Мы потом обыскали всё подземелье, но ничего не нашли.

Знаки, которые вы видели, были воспроизведены по воспоминаниям Трит. Мы знакомы с ними: отдельные фрагментарные их зарисовки находили наши археологи в древних храмах, и все они как-то были связаны с легендами о загадочном лабиринте.

Попытки перевести эти письмена потерпели неудачу, но в ходе этой работы стало понятно, что это не письмо для чтения, а что-то похожее на разметку.

Представь себя сидящего на месте пилота современного самолёта. Зная все буквы, много ли ты поймёшь из надписей на кнопках? А если вместо тебя там окажется древний грек, который не знает ни букв, ни что такое самолёт…? — Сол выдержал не большую паузу и спросил:

— Может быть, у тебя самого есть вопросы ко мне?

Вопросы у меня были.

— Узнав, что здесь ваша родина и что она опять пригодна для нормальной жизни, не захотите ли вы вернуться? И что тогда будет с нами? — у меня было чувство, похожее, наверно, на то, которое испытали троянцы, когда попались на одиссеев трюк с конём.

— Не беспокойся, — улыбнулся Сол, нас на Моахе всего около двухсот миллионов на всю планету, и, учитывая низкую рождаемость, перенаселение в ближайшие несколько тысяч лет нам не грозит. Так что Земля для нас скорее символ, чем что-нибудь ещё. Трудно представить себе, что кто-то из потомков американцев захочет вернуться на родину своих предков, а ведь вопрос идёт подчас лишь о нескольких поколениях, так что говорить о нас….

— А как так получилось, что никто из вашего племени не дожил до наших дней? Ведь не могли вы уйти с Земли все до единого.

— Сейчас трудно сказать, что произошло с ними. Многие скорей всего не пережили оледенения, от которого бежали наши предки, а те, кто смог выжить, растворились в человечестве, и воспоминания о них сохранились только в сказках и легендах: судя по внешнему виду и образу жизни, это народ, известный тебе как гномы.

Мало мне было инопланетян и нечистой силы: оказалось, что я запросто беседую с потомком гномов. Осталось встретить эльфов, и будет полный букет.

Но про эльфов я выспросить не успел, диск уже завис над родным капищем, и очередной НеМитька звал меня за собой.

Промежуточный финиш

Сколько в одном месте убудет, столько в другом месте прибудет.

Закон Ломоносова.