Встречи на болоте

Метрах в трёх от джипа в кустах появился Фёдор, а чуть правей и сзади — Прохор. Болт раздражённо продолжал свои попытки, не замечая ничего вокруг. Вдруг он вздрогнул, как будто его что-то испугало, и стал всматриваться в чащу, где, молча, стояли хозяева этого леса и смотрели на него широко открытыми глазами. Потом лицо его исказилось от ужаса, он бросил на землю трубку, продолжавшую бормотать монотонным голосом, втиснулся за руль внедорожника и, даже не закрыв дверь, рванул прочь от деревни.

Изображение в запруде стало таять, а когда Болт выехал на шоссе, оно исчезло совсем, и всё семейство направилось с лужайки в дом, неспешно обсуждая виденное. Своим поведением они напоминали мне зрителей, выходящих из театра и обменивающихся впечатлениями от спектакля. И, похоже, никого не волновало, что некоторые актёры уже не встанут с подмостков, чтобы поклониться публике.

В эту минуту я явственно осознал, насколько эти, так похожие на нас существа чужие мне, Тётькате, да и своему родственнику Митьке. Они остались в своём родном болоте, когда все остальные люди, перешагнув невидимую черту, стали человечеством с новыми ориентирами и законами. Хорошо это или плохо — я не знаю ответа. Наверное, тут подходит определение, которое дал Прохор, объясняя новые способности Пелки, — это другое.

Через бола я продолжал наблюдать дальнейшее бегство Болта. Собственно, смотреть было не на что: проехав, виляя как пьяный, ещё километров пять и вспугнув при этом прячущихся у кормушечного знака гаишников, он неожиданно свернул с дороги, где благополучно застрял в кустах. Погнавшиеся за ним милиционеры застали Виталика горько рыдающим за рулём. Какие видения оплакивал его замороченный мозг, навряд ли узнает даже его лечащий врач в районной психбольнице, куда отвезла его скорая, вызванная стражами порядка.

Спасательная экспедиция завершилась, и я, придя немножко в себя, вспомнил, что скоро должен приехать ещё один монстр, но порождённый на этот раз не колдовством Пелки, а самыми мрачными закоулками человеческой цивилизации, причём в сопровождении не менее страшного чудовища — сгустка мрака, из космической преисподней.

Но Незнамов должен приехать лишь завтра, дома делать особенно нечего, и я решил дождаться возвращения Игоря и его освободителей.

Игорь прибыл в совершенно разобранном состоянии: у него даже зубы стучали о край, когда он пил приготовленный Пелкой отвар из полулитровой керамической кружки. Не знаю, чего она там ему намешала, но как только Игорь допил это не очень приятно пахнущее пойло, он преобразился прямо на глазах: взгляд его из затравленного стал чуть-чуть усталым, плечи, прежде почти закрывавшие грудь, распрямились, и уверенно зазвучал ещё минуту назад дрожавший голос.

Мы втроём вышли из дома и уселись на лавке у озера, где Игорь и рассказал нам о своих злоключениях.

Весь понедельник новый директор фонда «Истоки» знакомился с вверенным ему коллективом и его делами. Все прекрасно понимали, что представленный как верховный правитель Игорь Николаевич Гаевский что-то вроде приходящего папы, задача которого — давать деньги и изредка приезжать в гости, а в головной московской организации руководить по-прежнему будет исполнительный директор Марк Давыдович. Но близость к финансовым источникам и высокое научное звание вызывали уважение, поэтому к Игорю все относились с почтением и беспрекословно помогали ему войти в курс дела.

Закончив это знакомство в соседней кафешке с парой фондовских холостяков из научного отдела, Игорь обнаружил, что в деревню ехать уже не сможет, и отправился домой.

Усталость и алкоголь взяли своё: он уснул, едва добравшись до кровати.

Среди ночи его поднял настойчивый звонок в дверь. С той стороны ему сообщили, что его беспокоит милиция: у соседей напротив обыск, и срочно нужны понятые, и даже показали в глазок какое-то удостоверение. Как только ещё не совсем пришедший в себя Игорь открыл дверь, он со старта получил прямой в челюсть. Тут же на него навалились два здоровенных бугая и одели наручники. Продолжая считать, что имеет дело с милицией, и эта чудовищная ошибка вот-вот разъяснится, Игорь не оказал никакого сопротивления, даже когда его освободили, чтобы он переоделся. А через десять минут Игорь сидел уже в машине в том положении, в котором мы с Пелкой его и видели.

Главарь, назвавшийся Виталием, сходу объяснил ему, что претензий лично к Игорю он не имеет, а нужен ему Можаев, который сильно задолжал большим людям и скрылся в деревне. Если Игорь поведёт себя прилично и отведёт ребят к тому месту на болоте, где прячется должник, то его просто отпустят на все четыре стороны. Игорь не успел даже обдумать условия предводителя, когда услышал мой голос. Ну а остальное нам всё уже известно.

— Ну и хватит. Дальше не нужно, — вмешалась в разговор Пелка. — Пойдём в дом, а то у тебя уже глаза слипаются.

Игорь, как бы в подтверждение её слов, широко зевнул, покорно поднялся и дал себя увести. А я, верный своей новой привычке работать лёжа, отправился на сеновал, где ещё с ночи должны были остаться подушки и одеяла.