Встречи на ветру

– Да что это за житье с ребенком мужского пола в одной комнате! В понедельник и об этом поговорим. Так что двадцать третьего в десять ноль-ноль.

Вышла из Смольного. Листва уже начинает желтеть. Слабый ветер овевает лицо, осеннее солнце ещё греет. У меня впереди целых пять дней. Вчера Антонина заявила, что она должна вернуться на завод. Иначе она утратит стаж. Я её понимаю. Выходит, надо искать ясли для Толика. Денег на няньку у меня нет.

Пройдя через портик, остановилась. Утром-то я почти ничего не ела, а голод, как известно, не тетка. И все-таки я в ожидании хороших перемен. На Суворовском проспекте в этот ранний час народу мало, а те, кто оказался тут, сплошь служивый люд. Территория, прилегающая к этому проспекту, полна государственных и партийных учреждений. Так и мигрируют работники этих учреждений из одного в другое.

А вот то заведение, без которого я не проживу до вечера. Шутить – моя давнишняя привычка. И опять пельменная. Родненькая. Две порции пельменей – это восемнадцать штук, треть из которых слиплись, я умеренно поливаю уксусом и чуть-чуть сдабриваю горчицей. Я не беру пельмени со сметаной не потому, что на это у меня не хватает денег. Просто хочется чего-нибудь поострее. Выпить тут не предлагают, а пить втихаря, разливая под столом, – это стыдно. Кроме того, уксус и горчица надолго отобьют охоту кушать, будешь потом только пить. Опыт.

Сытая и не утратившая прекрасного настроения, я двинула в сторону Невского проспекта. Шагается легко, петь хочется. Как же не петь. Я избавлюсь от травли со стороны товарища Шафоростовой, новая работа меня привлекает именно своей новизной, к тому же, суровый товарищ Суворин обещал двухкомнатную квартиру. Мне не стыдно признаться, что я хочу встретить достойного мужчину. Я же не старуха и недурна собой. Отбросим лирику. Оставим медицину. Что она нам говорит? То-то же. Сами знаете, какие могут быть последствия у женщины, не имеющей хотя бы изредка, скажем так, интимных встреч с мужчинами.

Хочу пройтись по Невской першпективе, вспомнить былое. Может быть, встречу кого-нибудь из старых знакомых. В том состоянии, в котором я нахожусь, человеку хочется общения.

Не пришлось мне прогуляться. Хлынул дождь, да с таким ветром, что листья с деревьев полетели. В тот день наводнения не было, но зимой, восьмого января, я стала свидетелем редкого природного явления – зимнего наводнения. Квартиру мне предоставили в доме шестидесятых годов постройки на Черной речке в районе Новой Деревни. Ветер задул тогда поздно вечером, а ночью Нева взбунтовалась. Нагонная волна взломала лед, и он торосами нагромоздился на берега. Жуткое зрелище.

А сейчас ветер гонит мусор и листья, хлещет острыми струями дождь, заставляя прохожих прятаться. Чем я хуже прочих, и я побежала. И добежала до ресторана «Невский». Нет рядом товарища Невского, зато есть желание выпить чего-нибудь. Женщина, посещающая ресторан без сопровождения мужчины, вызывает у окружающих, мягко говоря, настороженное отношение. Это я и почувствовала, едва переступила порог. Женщина-официантка так глянула на меня, будто перед ней какая-нибудь отвратительная живность. Игуана зеленая. Живьем я эту тварь не видела, а в книге имела удовольствие зреть. Мерзопакостное существо.

– Чего Вы на меня глаза вылупили? – Не терплю, когда на меня так смотрят.

– Вы для чего пришли в ресторан? Скандалить или кушать?

И тут мне эту, судя по всему, больную диабетом женщину стало жалко.

– Не обращайте внимания на меня.

– Как же не обращать? Это моя обязанность. Обедать будете или так, перекусить?

– Перекушу. – «Не делай, начальница, поспешных выводов», – говорю себе и прохожу в зал. Естественно, там просто пусто. Ни одного посетителя. Кто же ходит по ресторанам в такое время.

Женщина быстро принесла мне заказанное – сто пятьдесят граммов водки в графине и селедочку с гарниром. По её улыбке я поняла, что она одобряет мой выбор и сама бы не прочь выпить, да служба не позволяет.

– Приятного аппетита, – отошла к окну и села. Такая тоска на её лице, что хоть вой.

– Товарищ – окликаю я её. Она идет ко мне.

– Повторить?

– Нет. Присядьте.

– Нам не положено с клиентами рассиживать.

– Все равно никого нет. Одной тоскливо пить, – выдумываю я.

– Присяду, – очень тоскливо прозвучало это у женщины. – Все равно никого из начальства нет. Уехали в трест. Заседают все. Наверное, обсуждают, как ловчее обворовывать вас. Меня Анной зовут. А Вас как?

Вот так, Ирина Анатольевна, не суди о человеке по первому впечатлению. Познакомились и, как требует обычай, выпили по сто.

– Все едино, скоро помирать, – ни тени страха на её лице. – Рак у меня. Матку уже выдрали, а метастазы расползлись. Вы не смотрите, что я такая толстая. Пичкают меня разными лекарствами, вот и пру, как тесто на дрожжах.

Я не знаю, как реагировать на такие слова. Умер муж, но это было неожиданно. А тут человек знает, что смертельно болен, а говорит спокойно. Что он переживает?

– Пойду я.