Встречи с Богоматерью

- У меня три вопроса, которые его интересуют - сказала Жанна и зачитала их так, как я сформулировал. - Ответы или подтверждения нужны для написания книги. Прав ли он?

- Ему дано самому это решить, - ответила богиня.

- А все-таки прав он или нет? - настаивала Жанна.

- Он у цели, - ответила богиня.

Я приблизился к самому невероятному. Жанне удалось увидеть Сунильду. И к этой сказочной Людмиле - и одновременно вполне реальной русской деве IV века нашей эры Жанна обращалась со словами. Вместо ответа - удивительная, милая и сдержанная улыбка Сунильды.

За нее Жанне ответила Божья Матерь.

Тому, кто внимательно читал книгу, легко догадаться, как это произошло.

Это случилось во время следующей встречи. (В ту встречу, когда богиня отвечала на три моих вопроса, Жанна забыла о моей просьбе показать героиню сочинения Иордана.)

Эпизод незабываем. Под правой рукой великой богини Исиды-Богоматери возник образ девушки несказанной красоты. Жанна буквально раскрыла рот. В жизни она - никогда не видела таких. Поразительно милое лицо у нее. Глаза ясные, голубые, волосы светло-золотистые, длинные. Она крупная, рослая, статная, у нее неповторимая фигура - выпуклая, соразмерная, и это ощущались явственно, когда она стояла под рукой богини в длинном платье, очень похожем на русский сарафан с вышивкой на груди, рукавах и подоле. Жанна заметила красные фигурки птиц на вышивке - средние птицы смотрели друг на друга, крайние нет, они отвернулись в другую сторону. Был еще красный орнамент.

Сарафан Сунильды слегка притален, на лбу ее - тонкая ленточка, почти алая. Цвет платья-сарафана желто-кремовый.

Жанна обратилась к Сунильде, сказала, что хочет побывать там, где она сейчас живет. Божья Матерь ответила за Сунильду: рано еще. Сунильда улыбнулась.

Я по памяти признал наряд Сунильды фракийским, вспомнил фракийские изображения женщин с такими же волосами: это как косы, а все же нет - особая прическа. Изображения птиц часто сопутствуют фракийкам. Русы Фракии сдвинулись с места во времена Рима. Они переселились на Днепр и Днестр. Римляне и греки звали их одрюсами (одрисами). Но ведь и "этруски" - это латинское изобретение, сами себя они называли расенами (росенами). И они пришли на территорию Италии еще в VIII-VII веках до н.э. Из той же Фракии. И все это были русы, которые занимали значительную часть трояно-фракийского региона Фракию и районы Малой Азии поблизости от венедов. Естественно, что и на западе венеды-венеты оказались соседями этрусков-расенов. Более того, они использовали общий алфавит. Письмена венедов Италии известны с периода VI века до н.э. Чуть раньше оставили свои письмена здесь этруски. Такова подлинная история. Быть может, ученые это поймут. Но я рассчитываю и на понимание со стороны простого читателя в следующем разделе этой книги, который нельзя было не посвятить долетописной Руси после того, что я узнал от великой богини.

* * *

Я был у цели. Итак, прообразом Черномора был действительно Германарих, вождь готов, Сунильда из племени росомонов стала Людмилой в сказке Александра Пушкина "Руслан и Людмила", записанной со слов Арины Родионовны. Около пятнадцати столетий эту историю рассказывали русы-росомоны. И только великий поэт и пророк ее записал - в то время, когда господа и дамы в салонах не только не замечали традиций своего народа, но на разные лады грассировали на языке другого народа, которого тоже не понимали и не знали.

История стала сказкой. И трагическая быль изменялась в среде русов вполне естественно так, чтобы самое страшное уходило. Это свойство памяти вообще. И люди переделали ее на свой, несколько мажорный лад. Впрочем, счастливый конец характерен не только для многих русских сказок.

Росомоны помнили о Людмиле, помнили о Руслане. За полторы тысячи лет, как и за предыдущие тысячелетия истории, несмотря на явное нежелание отечественных историков и так называемых славистов их замечать, они сохранили и свое имя - имя древнейшего народа с древнейшим языком.

Я был потрясен, когда, в сотый, наверное, раз листая этимологический словарь русского языка М. Фасмера, буквально поймал слово "русманка". Означает оно женщину, вышедшую из центральной России (Фасмер М. III, с. 521. М., 1987). Произведено от слова "Русь" - так свидетельствует Фасмер. Где же употреблялось такое название русских женщин? В Лифляндии. А Лифляндией немцы называли Ливонию. Это примерно ареал готов, а также их соплеменников и потомков спустя столетия, когда они вернулись в Прибалтику. Нить соединилась. Росомонку Сунильду можно с полным правом теперь назвать русманкой, женщиной из земли Русь.

Кто же Руслан? На этот счет не может быть сомнений. Если уж сохранилось до недавнего времени слово "русманка", то должно было некогда выходцев из земли Русь называть русманами. Или росомонами, как это сделал историк Иордан еще в VI веке н.э., описывая события IV века.