Встречи с Богоматерью

— Ты просишь прощения? Мы знаем.

— Так получилось. Мы ходили в церковь вечером, а она не работала, и другие церкви не работали. И он не поставил свечку.

— Хорошо сделали, что пришли к церкви и там просили о сказанном — Сейчас, утром же, сходи в церковь, поставь за него свечку, как я просила.

— За что подожгли мою дверь? (Ночью накануне кто-то поджег дверь квартиры, и Жанна с матерью просили помощи у соседей.)

— Жгла она, — и Богоматерь показала женщину, заведующую детским садом по соседству с домом, где живет Жанна. — Еще может быть попытка. Эта женщина закодирована. (Я не могу пока объяснить смысл сказанного.)

— Как ему писать, в какие дни?

— Скажу завтра. А сейчас назову неблагоприятные дни… — И Богоматерь перечислила их, более того, на этот раз назвала, кроме дней, и часы. — Мы вас оберегаем, а вы делаете свое…

— О чем ты?

— Он потерял ценные бумаги. Теперь нужно освятить каждую бумажку, передай ему.

1 декабря

Великая богиня появилась только для того, чтобы Жанна записала дни, благоприятные для работы над книгой. Я не привожу их здесь — объяснения этому читатель найдет в первой книге.

8 декабря

Богоматерь в малиновом с синей отделкой, Гор в голубой рубашке с малиновой отделкой. Богиня предупредила:

— Беречься от простуды вам обоим, избегать холода и сквозняков. Ему передай: 9-го терпеливей разговаривать с начальством, 10-го не отворачиваться от старых партнеров, если есть возможность — в этот день отдыхать, 11-го жизнь пойдет своим чередом, но может заставить плыть против течения, 12-го день без регламента, свободный, 13-го отказаться от услуг покровителя (чтобы избежать участи марионетки), 14-го, если представится случай, доказать наличие таланта, стараться быть кратким, 15-го быть внимательным к человеку близкому (ко мне).

(Я привел характеристику дней для примера, несколько сократив ее.)

Жанна констатировала:

— Я не была давно в церкви.

— Сходи и поклонись целителю Пантелеймону, — сказала богиня.

— Кому, кому?

Богоматерь подняла правую руку. Золотыми горящими буквами, старинной прописью, на ладони ее обозначилось: Пантелеймон.

14 декабря

У богини усталый вид. Камни, украшающие ее накидку, кажутся сегодня матовыми. Меньше света вокруг ее чела. Одета она в синее, оторочка платья малиновая. Гор в алой рубашке с синей каймой.

— Ты устала? — спросила она Жанну, словно предупреждая ее вопрос.

— Да.

— Время такое наступило. Нам тоже сложно и трудно.

(Запомним этот день: богам сложно и трудно!)

— У меня три вопроса, которые его интересуют, — сказала Жанна и зачитала их так, как я сформулировал. — Ответы или подтверждения нужны для написания книги. Прав ли он?

— Ему дано самому это решить, — ответила пресветлая богиня.

(Угораздило же меня задавать вопросы, когда богам трудно и они, судя по всему, устают!)

— А все-таки прав он или нет? — настаивала Жанна совсем так, как я настаивал, чтобы она записала эти вопросы именно моими словами и постаралась быстрее получить ответы.

— Он у цели, — ответила богиня.

— А он все сможет сделать?

— Да-а, — протяжно вымолвила Божья Матерь.

— Я плохо себя чувствую. Хочу устроиться на работу, — Жанна в эти трудные для всех — и людей и богов — дни, кажется, вознамерилась вернуться к своей вечной теме.

— Не надо устраиваться, — ответила Божья Матерь. — Сегодня сходи в церковь.

— За всех молиться?

— Да, за всех, как всегда.

— Будут ли дополнения или изменения в расписании его работы?

— Нет. Все в силе. Если надо, попробуй регулировать сама.

— Я не смогу! — воскликнула Жанна.

— Обучение было. Тебе это потихонечку уже дано.

— Как потихонечку?

— Ты во время работы Владимира над первой книгой уже уточняла время.

(Жанна — я вспомнил — действительно иногда говорила мне: хватит работать, отдыхай; или: ну, если нужно, продли время на час-два.)

Затем пресветлая Богоматерь сообщила для Жанны и меня два неожиданно тяжелых дня, о которых я услышал впервые.

— Ты поможешь снять в эти дни влияние сил?

— Мы все делаем, чтобы помочь вам. Но этих сил много!

— Тебя давно не было. Мы соскучились. Он спрашивал о тебе каждый день…

— Я понимаю. По мере возможности буду.

Затем прозвучало ее прощальное слово: отдыхай! Оно было повторено. Это как отзвук, как эхо.

Теперь вопросы. В моем личном дневнике я записал восьмого декабря: ослепительная идея! Меня осенило: Черномор из сказки Пушкина — это Германарих, предводитель готов, а Сунильда, его супруга из племени росомонов (ее имя называл историк готов Иордан), не кто иная, как Людмила из той же русской сказки! Да, время в сказке изменено, действие перенесено в Киевскую Русь. Основа же осталась. Это два вопроса. Не терпелось узнать, прав ли я. Третий вопрос о русах Фракии, живших там за полторы тысячи лет до Киевской Руси и основавших там царство одрюсов (русов, росомонов) за пять столетий до нашей эры.

15 декабря

Я просил еще показать Сунильду. И вот богиня явилась, а Жанна сразу спросила ее:

— Покажи ее.

Богоматерь простерла правую руку, и под рукой ее возникла Сунильда. Она как бы в легкой дымке, Жанна плохо видела ее лицо.

— Плохо видно! — воскликнула Жанна.