Встречи с доисторическими мирами

Профессия палеонтолога трудна и опасна, часто полна приключений. Но все неудачи и передряги, поджидающие ученого в дальних экспедициях, вознаграждаются удивительными открытиями. Сейчас всем известны динозавры и мамонты, а ведь представление о них и о массе других доисторических созданий люди смогли получить лишь после работы многих поколений палеонтологов.

Вместе с тем палеонтология – это не только подсчет скелетных элементов в известковой трубочке ископаемого коралла, прорисовка швов на черепе стегоцефала или построение замысловатых филогенетических древ. Конечно, сухая документация, научные выводы, связь с практическими запросами – ядро не только палеонтологии, но и большинства других естественных наук. Но сейчас все яснее становится другая сторона работы палеонтологов, другое значение исследований ископаемых организмов. Это мировоззренческая сторона дела, философская.

Романтика научного поиска, работа с объектами природы, позволяющими заглянуть в головокружительную бездну колодца времени, возвращает людям утерянное чувство единения со всем жившим и живущим на Земле. Может быть, именно эта скрытая потребность найти свои корни, доказать себе неслучайность появления Человечества на нашей планете, толкает многих людей совершенно разного возраста и профессий к занятиям естествознанием.

Очень хочется надеяться, что эта книга окажется для кого-то маленьким открытием нового мира, расширит кругозор, поможет увидеть то, на что раньше не обращалось внимание, а может быть заставит изменить ближайшие планы и отправиться на поиски встреч с прошлым.

Геохронологическая шкала

При изучении истории Земли палеонтологам удалось выявить ряд закономерностей в развитии древних фаун и флор. На их основе была создана геохронологическая шкала, или шкала геологического времени, разбившая всю историю планеты на эры и периоды.

Мы начнем с самой глубокой древности Земли – докембрия (архейская и протерозойская эры) и далее будем двигаться в направлении современности.

Архей и протерозой Жизнь в докембрии

…Суровый седой Урал. Затерявшаяся в поросших таежными чащами горах геологическая партия.

В русле ручья, который мы пересекли электроразведочным профилем, я нашел среди бесчисленного множества кусков кварца и сланцев несколько образцов конгломерата. Конгломерат – горная порода, образованная гальками, сцементированными песчаником или кварцитом.

С удивлением смотрел я на свидетеля Древнейшей истории Земли. Такой на первый взгляд унылый и заурядный камень, казалось, жил своей собственной жизнью, утопая в далеких докембрийских временах, настолько удаленных от нас, что человеческий разум просто не в силах оценить громаду потока времени, ушедшего с той поры. Вглядываясь в окатанные рифейским морем гальки, я постарался представить себе Землю того времени, с горечью осознавая, что это почти невозможно.

Кругом простиралась дремучая тайга. Сквозь большие прогалины за лохматыми елями голубела покатая спина Уральского хребта.

Один миллион лет назад здесь все было сковано стужей ледникового периода. Десять миллионов лет назад – неогеновый период, еще теплый и даже жаркий. Сто миллионов лет назад – разгар мезозоя. Урал, окруженный трансгрессирующими морями, возвышается островом среди просторов бореального океана.

Двести пятьдесят миллионов лет назад. Острые пики Уральских гор, не уступающие современным Альпам и Кавказу, еще дышат вулканическим жаром.

И так все дальше и дальше, сквозь десятки и сотни миллионов лет…

Нет ни конца, ни края бесконечной лавине времени, повернувшего вспять, снимающего слой за слоем пласты горных пород, переворачивающего страницу за страницей летопись нашей планеты.

И вот, наконец, протерозойский океан – колыбель всего сущего, арена будущих тектонических потрясений и катаклизмов. В теплых водах под космами фиолетово-красных облаков уже снуют носители жизни. Струятся у дна джунгли водорослей и колышутся в темной воде абажуры цикломедуз. У далекого берега разбиваются о прибрежные скалы волны, выполняющие свою вековую разрушительную работу.

Безжизненная равнина, ограненная океаном, пустынна. Нагромождения скал, гравийные пляжи – кладбища бесскелетных организмов, выносимых на берег мягким прибоем. Конуса вулканов, коронованные флуоресцирующими жерлами. То угрожающе низкое, то бесконечно далекое небо, мечущее молнии в мертвой атмосфере. Суша еще только просыпается из небытия, готовясь принять на себя первые семена Жизни.

Где-то здесь, на границе моря и суши рифейского времени, и образовался слой конгломерата, маленький, обмытый временем кусочек которого лежал в моей руке.

Чего только не нарисует наше воображение, столкнувшееся с необычным. Так ли все было? Может быть, так, а может совершенно иначе. Хранят в себе тайну своего времени докембрийские сланцы, песчаники, гравелиты и конгломераты, попадавшиеся нам то в крутом обрыве, то на перекатах таежного ручейка. Манит и притягивает к себе прошлое…