Встречи с животными

— Сергей, ты утром куда-нибудь котят пересаживал? — спросил я его вместо приветствия.

— Нет, конечно, — ответил тот. — Чего ради я буду их пересаживать?

— Ну, значит, все — с утра котята исчезли. Наверное, кто-нибудь открыл дверь от верхнего этажа, и они удрали. — И я подробно рассказал обо всех своих поисках и догадках.

Если удрали, то, значит, надо искать внизу, в машинном отделении. Там есть где спрятаться. Ложась спать в этот вечер, мы решили утром обыскать все помещения башни.

Настало утро. Поднявшись в помещение, где до побега жили котята, мы в первую очередь осмотрели ящик. Как и вчера, он оказался пустым. Отсюда, огибая резервуар, мы разошлись в разные стороны. Как же были велики мои удивление и радость, когда сойдясь с приятелем на противоположной стороне круглого коридора, мы одновременно увидели наших питомцев. Оба котенка были целы и невредимы.

Все объяснилось чрезвычайно просто. Когда я один шел по круглому коридору, чуткие котята уходили от меня по кругу, скрываясь за резервуаром. Поэтому мы никак не могли встретиться

Один из этих котят жил в моей квартире в Москве на правах домашней кошки.

ВОЛКИ

По понятию большинства людей, волки неразрывно связаны с лесом. Между тем в большинстве случаев волк не лесное животное. Он может жить в самой разнообразной обстановке: в оврагах среди полей, в балках, в степи и даже в пустыне. Он поселяется повсюду, где широко развито скотоводство, где человек разводит овец и где есть собаки. Вот я и хочу сейчас рассказать о волках, но о волках не нашей средней полосы, а о волках казахстанской пустыни.

Если под Москвой волки немногочисленны и их удается встретить случайно, то совсем не то в Казахстане. В годы зимней бескормицы скота, когда наблюдалась массовая гибель домашних животных, волков там множество. Их знают все от мала до велика и не по рассказам, а по частым с ними встречам.

В тот год, к которому относится мой рассказ, зимой погибло много скота. Наступила весна, зазеленела пустыня, и среди ее просторов, напоминая о недавнем бедствии, здесь и там белели кости, лежали высохшие и почерневшие трупы баранов.

Мы попали в Казахстан ранней весной. Первый большой маршрут, предпринятый по пустыне Кызылкум, оказался наиболее удачным. Местами на глинистых пространствах попадалась вода, сохранившаяся от таяния снега, и это позволяло нам проникнуть в самые отдаленные уголки страны. Но прошел май, наступил жаркий июнь, и положение изменилось к худшему. В пустыне Аральские Каракумы наш маленький караван то и дело терпел неудачи. Казахских аулов встречалось немного. Они стояли у редких колодцев, на расстоянии двух-трех дней пути один от другого. Чтобы попасть к следующему колодцу, надо было до тонкости знать местность.

Нас особенно интересовало одно отдаленное урочище, Мус-Бель. По полученным сведениям, оно изобиловало небольшим, но ценным промысловым зверьком — сусликом-песчаником, которого мы изучали в то время. Однако попытки проникнуть в этот отдаленный уголок пустыни так и не увенчались успехом.

Вот мы наполняем водой укрепленные на верблюдах бочки и, запасшись терпением, пробиваемся к намеченному месту. Проходит день, другой, третий, вода в бочках расходуется, а колодца все нет и нет. Дальнейшее движение вперед становится небезопасным, и мы спешно возвращаемся обратно. Опять расспросы о предстоящей дороге, наполнение бочек водой, и вновь, покачиваясь в такт широкому шагу верблюдов, мы двигаемся по однообразной равнине. Она уходит далеко — на сколько хватает глаз. Нещадно палит солнце, дрожит и струится над степью нагретый воздух. Медленно тянется мучительный день. Сокращая стоянки и отдых, мы идем с раннего утра до позднего вечера. Когда же, наконец, колодец, долгожданная дневка? А колодца все нет и нет!

Но вот наш проводник Махаш приподнимается на верблюде и прищуренными глазами смотрит вдаль. Невольно мы следуем его примеру. Там, на горизонте, вправо от нас блестит и искрится широкая полоса. Неужели это вода? Но нет, невероятно, на на нашем пути ее быть не может. Или мы сбились с дороги и уклонились в сторону?

Невольно мы придерживаем верблюдов и жадными глазами глядим вперед. Нет, это, по-видимому, блестит солончак — ведь дующий к нам ветер не приносит столь характерного запаха прелой растительности и влаги. «Вода или солончак?» — мучительно работает мысль. И вдруг все приходят к единому выводу — впереди вода, целое озеро. Четко видны очертания берега, мелкие заливчики, поросшие редким тростником; воду рябит ветерок, над ней мелькает белая чайка. Не случайно, значит, Махаш видел вчера волка. Что ему делать в безводной местности! И, круто повернув верблюдов, мы, не ощущая горячего солнца и утомления, бодро идем вперед. Вода тянет нас к себе. Около нее отдых после дней лишений. Но десять минут спустя горизонт опять становится мутным, его застилают струи горячего воздуха, мешая видеть озеро. Еще несколько метров, и мы разочарованно останавливаем верблюдов. Впереди нас уже нет воды, озера, чаек — это просто мираж.