Встречи во мраке

Мунсон взял свой бокал и небрежно поплелся к нише. Напротив юноши сидела девушка. Та, рядом с которой все остальные казались блеклыми. Ее длинные черные волосы на непокрытой голове были украшены бриллиантовой пряжкой. У нее были светло-карие глаза, в которых иногда вспыхивали голубоватые искорки.

– Хэлло, Джек! – сердечно приветствовал его юноша. – Что привело вас сюда, к тому же совсем одного?

Девушка оглядела его. Она проявила к нему интерес лишь из вежливости, не более.

– Хэлло, Билл, – ответил он.

Они с первой встречи обращались на ты.

– Маделина, это Джек Мунсон, мой хороший друг. Джек, это мисс Дрю.

Они из вежливости обменялись пустыми фразами.

– Ты в самом деле здесь совсем один, Джек? – спросил Моррисей. – Присаживайтесь к нам. – Здесь очень неплохо.

– Благодарю, но я не хочу вам мешать.

Он выжидающе посмотрел на девушку, не желая садиться без ее согласия.

– Пожалуйста, – дружелюбно сказала она.

Он сел.

Снова отель Карлтон. Они вдвоем ожидали своих девушек.

– Что я должен тебе за билеты? – осведомился Моррисей. – Я хочу отдать тебе, пока не забыл.

– Хочешь сказать, пока не разорился? – пошутил Мунсон.

Оба рассмеялись.

– Вот они уже идут.

Она привела с собой подругу, как и договорились. Не столь привлекательную, не столь сияющую, как она сама, но достаточно красивую в своем роде.

Они взаимно представились, затем вышли: Моррисей с Маделиной, Мунсон с мисс Филипс.

Они взяли такси и поехали в театр. После спектакля они вместе вышли в фойе.

– Не пойти ли нам снова в Рэмби-грейв? – предложила Маделина.

– Давайте пойдем, мы давно облюбовали это заведение, – сказал Моррисей, обращаясь скорее к ней, чем к остальным.

Мунсон танцевал сначала с мисс Филипс. Когда оркестр заиграл следующий танец, они обменялись партнерами. Мунсон танцевал с Маделиной, Моррисей с другой девушкой.

– Как вам нравится Генриетта? – спросила Маделина.

Он ответил ей улыбкой. Он видел только ее. Больше они не разговаривали во время танцев. Она тихо напевала мелодию, не очень внятно, почти непроизвольно.

Затем танцы кончились.

Он танцевал сначала с мисс Филипс. Когда оркестр заиграл следующий танец, они обменялись партнерами. Он танцевал с Маделиной. Она вдруг подняла на него глаза.

– Почему вы такой молчаливый, Джек? За сегодняшний вечер вы не проронили ни слова. В прошлые вечера вы были более занимательным собеседником.

– Разве я обязан всегда быть занимательным? – с горечью спросил он.

– Генриетта недовольна – вы не обращаете на нее внимания. Только что, в театре, она говорила мне, что лучше ей совсем не приходить. Вы должны быть к ней более внимательным, Джек. Она чувствует себя обиженной.

– Сегодня вечером я совсем не обращал на нее внимания, – признался он.

Она укоризненно посмотрела на него.

– Но ведь вы же пока ее кавалер, поэтому вы должны, потому что иначе... – она не закончила фразы.

Он замолчал и пристально посмотрел ей в глаза.

Больше она вопросов не задавала.

Затем танцы закончились.

Моррисей ожидал один в холле отеля Карлтон. Было уже поздно и большинство молодых пар уже разошлись. Они же могут опоздать к началу спектакля. Он начал нервничать. Пошел к входу, чтобы стоять у нее на виду, а затем передумал и повернул назад. Потом снова пошел к входу и опять вернулся назад. Он часто посматривал на стенные часы, часто поглядывал на свои наручные часы. Минуты тянулись.

Он выкурил пачку сигарет до конца и купил новую. Закуривал одну сигарету за другой, выбрасывая, лишь едва начав. Теперь он все время нервничал.

Он знал, что многие другие молодые люди поступали точно так же, как он. Но это не успокаивало его. Такое с ним случилось в первый раз. Личный опыт произвел на него ошеломляющее впечатление.

Затем вдруг во вращающейся двери появился воротничок из леопарда и легкое зеленое пальто. Она стояла перед ним.

Все было прощено и забыто еще до того, как они начали разговор. Страшные минуты больше не отсчитывались.

Она была одна. Так получилось, что ей пришлось прийти одной. Мисс Филипс отказалась, она немного приболела. И вместе с ней отпал и Джек.

Ее лицо казалось серьезным, может быть, даже более бледным, чем обычно. Приветствуя его, она лишь слегка улыбнулась.

– Великий Боже, я уже думал, что ты вообще не придешь! Что случилось?

– Ах, я не знаю, – унылым тоном сказала она. – И затем: – Ну, вот я здесь!

Это прозвучало как: "Ну, что тебе еще нужно?"

Он не стал ее больше расспрашивать. Девушки порой имеют свои капризы, они нерешительны и не контролируют своего настроения.

Занавес был уже поднят, когда они заняли свои места в театре.

– Тебе нравится эта пьеса? – спросил он в антракте.

Она не проявила энтузиазма.

– Очень мило, – безразличным тоном ответила она.

После спектакля он снова предложил ей пойти в китайский ресторанчик.

– Нет, только не сегодня, – отказалась она. – Сегодня у меня нет желания. Лучше я пойду домой.

– Но...

Она резко взглянула на него и он замолчал. Он подозвал такси.

По пути домой она сказала всего два слова: "Спасибо" и еще раз "Спасибо". За сигарету и зажженную спичку.