Встречи во мраке

– Он не врал. Я бандит. Бандит по призванию, да. Я занимаюсь этим уже много лет. Золото? У меня свои собственные прииски, где я распоряжаюсь дневной намывкой. Бриллианты? У меня свои собственные копи в Трансваале и Южной Африке. Биржа? У меня свои агенты. Некоторое время и женщинами торговал, отбирал самых лучших в Левантии – в этом я тоже знаю толк. В войну здорово заработал на медикаментах и черном рынке. Да одни мои рестораны приносят мне столько, сколько вам и не снилось! И я клянусь вам, – он, посверкивая глазами-сливами, торжественно поднял руку, растопырив пальцы, – я клянусь, что к этому транспорту с таблетками я не имею никакого отношения. Это дьявольское дело! А у нас в стране свято блюдут дьявола и Деву Марию. Зачем мне нужны эти наркотики, а? Сами подумайте – стану ли я мараться, имея такие барыши? И потом– это… – Он повертел головой, подыскивая слово. – В этом деле не хватает рисика! А я люблю рисковать, просто?

Бонд кивнул. Первое впечатление его никогда не обманывало. Коломбо понравился ему с самого первого взгляда. И эта его откровенность стареющего тирана была ему по душе.

– Этот Кристатос – дрянь человек. Он взял деньги с американцев и с вас. И вы, и они ему доверяете – тем хуже для вас. Но каждый раз здесь нужна ширма, какой-нибудь парень с деньгами из «другого департамента», на которого и навешивают всех собак. В этот раз их выбор упал на меня. А они – как лещи. Я уж не знал, что лучше, – просто умереть или сначала потратить огромные деньги. Решил выяснить у вас – как вы собираетесь меня убивать; знаете, все-таки легче, когда знаешь, какой смертью тебе придется умирать, а?

Коломбо подмигнул Бонду и радостно заржал. Бонд тоже засмеялся – этот парень был все больше ему по душе.

– А затем я хотел пригласить вас на маленькую прогулку в море, и знаете куда – в одну уютную бухточку у побережья Албании. И знаете зачем? Чтобы показать вам этот транспорт и, заодно, Кристатоса. Нет, не того, у ресторана. Другого. Настоящего. За работой. Что к чему – поймете на месте. Там большая фелюга, восемнадцать человек команды. Моим парням потребуется лишний ствол – эти люди такие же враги вашей страны, как и моей. Они несут с собой дьявольское зелье. Кристатос – глава всего этого дела. Я верну вам оружие. Вы будете стрелять вместе со всеми. Если вас убьют – так тому и быть. Я верно все сказал?

– О’кей.

Они пожали друг другу руки, и Бонд вышел на палубу. Очутившись наверху, он глубоко втянул в себя морской воздух.

Тишина быстро наступавшей ночи не нарушалась ни всплеском волны, ни скрипом снастей. Ровно гудели дизели. «Коломбина» – прелестная яхта-игрушка – рвалась вперед.

Бонд прошел на бак, к ребятам Коломбо. Здоровенные, молчаливые парни приняли его спокойно, сдержанно, не задавая лишних вопросов и не навязывая своей приветливости. Они получали хорошее жалованье и умели хорошо молчать. Да, – подумал Бонд, глядя на красивые профили и сильные бицепсы, – ребята хоть куда. И дело свое знают. В чем, в чем, а в людях этот старый тиран разбирается отлично!

На следующее утро Бонд увидел, что они подходят к побережью, изрезанному огромным количеством мелких бухточек, заливчиков и шхер.

Искусно маневрируя, рулевой нырнул прямо в это скопище черных мокрых камней, покрытых белыми брызгами соли, и они оказались в тихой бухточке. Коломбо говорил правду – большая фелюга покачивалась на якоре. Вода блестела, как стекло. На фелюге, казалось, не было людей, и вообще она была как будто необитаемой. Но когда, бросив якорь, они пришвартовались рядом, то в их сторону простучала пулеметная очередь – враг был настороже.

Палуба хорошо простреливалась, и все это великолепно понимали. Но где пулемет? Ребята Коломбо, несмотря на пули, свистевшие со всех сторон, стали прыгать на фелюгу. Бонд прыгнул вместе со всеми. Пуля обожгла плечо, потом грудь. Мимо него пронесся Коломбо, стреляя из автомата. Один из парней схватился руками за живот и рухнул на палубу. Двое других катались в обхват со своими противниками. Там в ход уже пошли ножи. Ребята шипели, как бешеные коты, но дело продвигалось плохо. Пулемет не переставая плевался и плевался пулями.

Бонд сообразил что пулеметчик, скорее всего, находится в надстройке палубы, и осторожно, короткими перебежками бросился на корму. У него был план, рассчитанный на везение, – другого выхода не было, ребята ничего не могли сделать, их было слишком мало.

Бонд добрался, наконец, до люка и нырнул в трюм. Здесь в контраст с ярким солнечным светом палубы стоял полумрак. Двигаясь ощупью, Бонд стал пробираться вперед, все время ощущая какой-то странный, ни на что не похожий запах; он исходил, казалось, отовсюду. Им была пропитана вся фелюга насквозь.

Бонд споткнулся и, не чувствуя под собой опоры, схватился руками за скобу на стене. Фелюга сильно накренилась, и Бонд, перекатившись, дернул за скобу. Это был подвесной шкафчик, и его содержимое – легкий белый порошок, похожий на крахмал, запорошил Бонду лицо. Он чихнул и стал отряхивать плечи и лицо. Провел языком по губам. Коломбо не врал – опиум.