«Встречи»

С точки зрения Мевлеви, состояние в браке не препятствует духовной жизни; живущие в монастырях могут быть холостыми или женатыми, в последнем случае их семьи живут вместе с ними.

Мне говорили, что в настоящее время число членов ордена Мевлеви в различных странах превышает 200.000 человек и что это, вероятно, лишь приблизительная цифра.

Небесная красота, по мнению Мевлеви, отражена в красоте земной: природа, человеческое тело, мысль и творчество являются как бы проводниками небесной красоты и, поэтому, заслуживают всяческого уважения.

«Эстетика в жизни — долг каждого здравомыслящего человека», — говорят они. Поэтому, заботы о чистоте, об обстановке комнат, сервировка стола и т. п. характерны для Ордена Мевлеви.

«Внутренняя чистота» — нравственная, красота мысли, творчества, знания, добрых дел, тоже предписывается их уставом. Поэзия, в частности — произведения Джелал-Эд-Дина и других поэтов-суфиев, пользуется у них большим почетом.

«В основе Космоса присутствует звук, вибрация, Слово, — говорят Мевлеви, — Верховный Звук порождает бесчисленные отзвуки, начиная от музыки, с которой вращаются небесные тела, и кончая еле слышным трепетанием крыльев кузнечика».

Ритм проникает всё существующее — все небеса, все миры, все души и все тела во вселенной.

Самое важное — научиться слушать «мировую музыку», в которой дана «тайна всего существующего» — и человек немедленно приходит в экстаз, когда он слышит особую священную музыку, построенную на этом принципе.

Действительно, музыка, которой сопровождается пляска Мевлеви, имеет в себе что-то особенное. Оркестр состоит из скрипки, барабана и флейты, причем тростниковая флейта представляет собой ведущий инструмент, исполняющий в известные моменты основную мелодию.

Эта музыка — странная, волнующая, как будто напоминающая что-то знакомое, но давно забытое, неуловима для европейского слуха. Один мой знакомый, профессор консерватории, несколько раз пытался воспроизвести потом мелодию флейты, всякий раз неудачно: чего-то самого существенного в его воспроизведениях не хватало.

В известные моменты «мутриб» (певец) присоединяет свой голос — он поет священный гимн. Мевлеви не охотно отвечают на вопросы о происхождении их музыки или выдумывают какое-нибудь явно фантастическое объяснение; я полагаю, что они считают музыку флейты выражением какой-то важной эзотерической тайны и не хотят говорить о ней с посторонними.

Пляска дервишей ордена Мевлеви много раз уже была описана. Она совершается, обычно, в каждую вторую пятницу месяца (пятница у мусульман равняется нашему воскресенью) и в праздники, при ней могут присутствовать все желающие, — мусульмане или «неверные» — безразлично.

Помещение, где танцуют, называется «текэ» или «текие», площадка же для танцев — «сема-хана». Дервиши, одетые в развевающиеся во время танца широкие белые юбки-шаровары, в коротких куртках с длинными рукавами, в конических шапках из верблюжьего волоса, начинают и прерывают танец по указаниям «Сема-зана» — церемонимейстера.

Продолжительность каждой пляски не равномерна — от 10 до 20 минут каждый раз. Дервиши вращаются с различной скоростью. Я заметил, что внутренний их круг вращался скорее, чем два внешние, — очевидно, флейта дает, помимо общей музыки, особый ритм для каждого круга.

Вертятся они на левой ноге, занося правую.

Возглас их: «Алла, Алла, ай-Яр!» («О, Друг!»).

Пляска и музыка приводят дервишей в экстаз — нужно предположить, что они испытывают в этом состоянии нечто подобное тому, что некогда пережил их «Пир» (Основатель) Джелал-Эд-Дин на пути в Конию.

Но, насколько я понял, участие в плясках не является обязательным для всякого члена Ордена. Она устраивается для того, чтобы привлечь внимание народа к религиозному экстазу и дать возможность присутствующим частично приобщиться к нему, т. к. действительно музыка и вращение дервишей производят сильное впечатление на толпу и многие зрители тоже до известной степени «опьяняются вином мудрых».

«Метневи-шериф» — («Книга Метневи»), главное произведение Джелал-Эд-Дина-эль-Руми, описывает подробно различные стадии духовного пути суфизма, которым он дает различные символические наименования.

«Высочайший Бог не имеет пределов и те, которые воистину любят Его, едва достигнув одного благодатного состояния, видят перед собой всё новые и новые, еще более глубокие и более совершенные».

«Вино» и «опьянение», о котором столько говорят все персидские поэты-мистики, символизируют собою то состояние экстаза и вдохновения, когда человек пьянеет «от Духа Божия».

Мистическая Роза («Гуль») есть символ Божественной Любви, которая является верховной целью суфиев.

«Достигни вершин Любви — и ты станешь более просветленным, чем все аскеты, которые восходят к Богу путем убиения плоти и очищения души, ибо нет в мире выше цели, чем цель — достигнуть Возлюбленного», — такова, в основе, вера тех людей, которые называют Бога своим Другом.

Поэзия Джелал-Эд-Дина до сих пор живет в сердцах его последователей и его духовный опыт служит им примером и наставлением.