Встречный удар

   - Ну, Господи, благослови! - я и ребята из группы "Змея вскакиваем, суем ноги в лыжи, и большими белыми птицами несемся к дороге. Белые масхалаты, белый снег, белый дым. К счастью он пока не рассеялся, и немцы бродят в нем, как слепые. "Хорьх" до половины ушел в сплошную мешанину еловых ветвей. Из него выбирается водитель и еще двое. Водитель нас совершенно не нужен, поэтому один из ребят "Змея" дает короткую очередь, совершенно неслышную в царящей вокруг какофонии, и водитель падает. Высокий худой человек, в черном кожаном эсэсовском плаще, не спеша, как в замедленном кино, поворачивается в мою сторону и поднимает руку с пистолетом. Первый выстрел - мимо! Это точно Гейдрих! Я ухожу вниз, и в подкате сбиваю его с ног. Еще секунда и навалившиеся на него парни бьют наци N 4 в морду, обезоруживают, заламывают руки и защелкивают на запястьях браслеты. Все за какие-то секунды.

   На губах вкус крови. Нет, кажется ничего серьезного, просто, когда уходил от пули, неудачно прикусил губу. Рядом ребята пакуют еще одного типа в генеральской шинели. Это как раз тот случай, про который говорил мой друг и наставник полковник Бережной. Что это за тип, разберемся уже дома, а сейчас - ноги!

   Откуда-то рядом, от двух легковушек едва видных в дыму, хлопает несколько пистолетных выстрелов, и звучит очередь из МП-40. А ну вас на фиг! "Змей" поднимает свой любимый аргумент - пулемет "Печенег", и, как Рэмбо в известном фильме, прямо с рук проходится длинной очередью по фрицам. Ребята тащат добычу к лесу, а пулеметчики прикрывают наш отход. От легковушек больше не стреляют - "герои", то ли убиты, то ли до упора впечатлились широтой русской души. Второе вернее.

   Все, мы у кромки леса, дело почти сделано, теперь надо только сбить со следа погоню. Пока мы привязываем нашу добычу к волокушам, саперы ставят растяжки. Пусть гонятся! С одного из уцелевших БТР бьет МГ. Но прицел взят слишком высоко, и пули только стряхивают на наши голову снег, и мелкие веточки. Пулеметчики, уже свернули свой "оркестр", значит, и нам тоже пора.

   Капитан Серегин тоже летит с нами - в ближайшие несколько дней в этих лесах будет весьма неуютно. Но это ничего, пусть немцы позанимаются прочесыванием. Физические нагрузки на свежем воздухе полезны для здоровья, и одновременно вредно влияют на моторесурс и запас топлива. Мы снова подселим капитана и его людей на то же место, но пусть сначала немцы перебесятся и все утихнет.

   Наше возвращение к своим по воздуху прикрывали аж два Су-33 - невиданный почет и уважуха! Причина этого почета - был упакован в меховой спальник, подобно "Кавказской пленнице", и совсем не разделял нашего восторга. Да и хрен с ним! А вот генерал вел себя вполне прилично, что вызывает в дальнейшем надежду на плодотворное с ним сотрудничество.

   8 февраля 1942 года. Полдень. Москва, Кремль.

   Помощник и личный представитель президента США Гарри Ллойд Гопкинс.

   Вот уже трое суток, я и мои люди мечемся по необъятной России, собирая для Френки всю необходимую информацию, на основании которой он сможет принять то самое "Единственно Верное Решение". Наша делегация облазила эти чертовы русские прерии, промерзла насквозь и насквозь же пропиталась запахом смерти. Мне навсегда запомнится дорога Славянск - Сталино, по которой брели тысячные толпы немецких пленных, охраняемые немногочисленными кавалеристами, совершенно монгольского вида, на низких мохнатых лошадках. Тут же аккуратные штабеля трупов в фельдграу, сложенные их же товарищами из похоронных бригад. Повсюду мы видели кладбища сгоревшей немецкой техники.

   Но мы видели не только это. Мы бродили по обугленным руинам Сталино, еще пахнущие сгоревшим тротилом. Мы знакомились с победителями. Я видел русских солдат во время своего прошлого визита в Россию, и должен вам сказать, что сейчас совсем другие. О нет, они не походили на бравых солдат с вербовочного плаката, они были чертовски уставшими, многие в бинтах... Я долго не мог вспомнить, кого они мне напоминали... Потом я вспомнил! Средневековая картина, святой Георгий стоит, попирая ногой шею убитого дракона. Он изранен и устал, его оружие иззубрено, но дракон мертв. Он победитель. Так же и эти бойцы, разгромившие и уничтожившие две германские армии, после чего (как нам уже доложили) в Германии был объявлен недельный траур.

   - Ну, что скажете, Джеймс? - тихо спросил я полковника Рэндолла, когда наша машина разминулась с идущим по дороге русским батальоном.