Встретимся до полуночи (СИ)

— И твой дядя будет от этого брака не в восторге, — добавила она, вспоминая Геннадия Павловича.

За добродушной внешностью милого толстяка скрывалась жёсткая и проницательная натура. Он ведь знал, что племянник соблазнил жену партнёра, а встретил Риту в холле гостиницы так, будто проходил мимо. Наверняка посмеивался в душе над растерянной распутницей. Нет, такой не допустит брака между ней и племянником. А бодаться Рита устала. Как и слушать насмешки.

— Я сам принимаю решения, достаточно взрослый мальчик, — Михаил перехватил руку Риты над столом и удержал её. — И у нас будет время стать семьёй. Будет, обещаю.

— Посмотрим. У меня уже был брак по договорённости. Больше не надо, — уклончиво сказала Рита. — А теперь дай мне поесть. Или ты принёс всё, чтобы я захлебнулась слюной?

Глава 12

Дни бежали за днями. Рита встала на учёт по беременности и старалась уделять внимание только своему здоровью, не пуская в сердце переживаний об их с Михаилом отношениях.

Мужчина был вежлив, заботлив и щедр. Он даже пытался уговорить мать своего будущего ребёнка бросить работу и жить полностью на его обеспечении. Но Рита твёрдо стояла на своём и перезаключила трудовой договор ещё на месяц, убедив шефа, что неприятностей в виде больничных, с её стороны не будет.

А деньги пригодятся. Девушка тайком откладывала их, включая те, что давал Михаил, памятуя о том, что он может исчезнуть в любой момент. И всё-таки радовалась, что отец ребёнка был рядом, что сам настоял на обязательствах перед маленьким, ещё не появившимся на свет человеком, оформил вклад на её имя и перевёл туда сумму, которой должно было хватить по крайней мере на три месяца безбедного существования.

— Я нашёл тебе другую квартиру, — сказал он в один из дней, придя вечером с огромными коробками. Наверное, решил, что она тут же броситься паковать вещи.

— Зачем?

Рита искренне недоумевала. Она уже худо-бедно обжилась в этой студии, привыкла любоваться на квадратный внутренний дворик, попивая на балконе ароматный зеленый чай с мелиссой. И месторасположение, близкое к тем маршрутам, которыми они ходили гулять с отцом, девушку вполне устраивало.

— Потому что моя сестра сдаёт студию, чтобы получать деньги, а брать их с племянника и его матери не станет, — безапелляционно ответил Михаил. — Кстати, Дашка пока не знает, что мы теперь пара.

— Мы пока и не пара, — Рита выдержала взгляд мужчины и добавила: — Ты серьёзно решил взять меня замуж? Даже толком не зная?

— Я навёл справки, — Михаил ногой отодвинул коробки и подошёл ближе. Провёл рукой по щеке, отчего Риту снова бросило в жар, и двумя пальцами приподнял подбородок девушки, заставив посмотреть в глаза: — Скажи, ты вышла за Строгина только из-за денег? Вы ведь с ним, как свинья и газель.

— Из-за долгов отца, — Рита поёжилась. Промозглой сыростью повеяло то ли от балконной двери, приоткрытой до прихода Михаила, то ли от воспоминаний о том насилии, что пришлось сделать над собой.

— Я слышал об этом, — Михаил поцеловал Риту в лоб и обнял.

— И не спрашивай, почему не развелась. По многим причинам, — Риту прорвало. Ей хотелось выговориться, излить душу тому, кто внимательно выслушает не из праздного любопытства. Хотелось верить, что этому мужчине, бережно сжимавшему её в объятиях, не всё равно. Только бы не думал, что она приспособленка, способная ради денег вытерпеть любое унижение! — Я была молодой и глупой. Строила планы, как вернуть хотя бы половину фирмы отца. Понимаю, наивно. Но надо было поддерживать маму. Она так плакала и уговаривала потерпеть. А Борис заставил меня подписать брачный договор, по которому, разведись я раньше, чем через четыре года, не получу ничего. Я думала, потерплю, зато отвоюю хоть часть фирмы отца. Понимаешь, это очень важно для меня. Было важно.

Рита почувствовала, как по щекам бегут слёзы, и уткнулась в свитер Михаила, как в надёжный оплот, жилетку или сочувствующее плечо. И ведь прекрасно понимала, что потёки туши не красят свитер из светлой шерсти, но ничего не могла поделать. Или не хотела.

И он не хотел. Поцелуй, вначале мягкий, как бы спрашивающий разрешения, деликатный, уже через полминуты перерос в другой: осмелевший, дерзкий. В котором её мужчина был хозяином положения, не допускающим ослушания. Рита потянулась к любовнику и, прогнувшись в спине, погладила его по плечам, спине, провела по колючему ёжику волос.

— А тебе можно? — задыхаясь от поцелуя, спросил Михаил, и она кивнула. Можно, может, даже нужно ощутить себя желанной и хрупкой, зависящей от любовных объятий и томных вздохов, как от наркотика, дарящего эйфорию и отставляющего сладость на кончике языка.

Михаил был нежен, деликатен, но Рите этого казалось мало. Она хотела возбудить его, подразнить, наказать за долгое отсутствие.