Встретимся на Альгамбре

Посадка была более чем мягкой. Корабль просто внезапно оказался на покрытом красноватой травой космодроме пятой планеты Альтаира.

— Вот мы и на месте! — жизнерадостно сказал Сандр. — А ты чем не доволен? Чего у тебя морда такая помятая? — не слишком вежливо спросил он.

— От большого счастья, — ответил Одинцов.

Глава 18. Отдать долг

Долг платежом…

Бухгалтерский учет

Из космопорта Хасты Корнилов добрался до интерната на взятом на прокат в частной конторе потрепанном флайере. Прокат обошелся недешево, но Степан не собирался рисковать насвежо отремонтированной Астартой, пытаясь посадить ее в незнакомых горах.

Планета оставалось такой же враждебной и негостеприимной, какой она помнилась Корнилову с детства. Попытки фроггсов колонизировать горный край привели к появлению немногочисленных поселений, которые тихо доживали свой век, постепенно, но неуклонно покидаемые последними жителями. Хаста не оправдывала возлагаемых на нее надежд.

Городок, приютивший ненавистный интернат, выглядел довольно благополучно: небольшие красно-желтые домики, в излюбленной фроггсами цветовой гамме, чистые, идущие под уклон, улочки, довольно удобная посадочная площадка, на которую Степан без проблем посадил флайер — больше никаких летательных аппаратов он в городишке не заметил. Сверху из города уходила в сторону космопорта широкая трасса и несколько извилистых горных дорог, ведущих в удаленные поселки.

В интернате Степана приняла огромная расплывшаяся жаба, назвавшаяся директрисой. Она смотрела на землянина с брезгливостью и плохо скрываемой неприязнью. Чувства были взаимными. Даже привычный ко многому Корнилов с трудом преодолел отвращение.

Он знал, что подобное впечатление самки фроггсов производят на всех, кроме самцов собственной расы, для которых обладают невероятной притягательностью. Именно поэтому на Фрогге "женщин" так редко можно встретить в учреждениях и на общественных постах, а самки, в чьи обязанности входит появление на публике — актрисы, певицы, теледикторши, — так часто становятся причиной громких скандалов.

Появление в интернате директрисы можно было объяснить только одним — вероятно, многодетная богатая дама на старости лет решила заняться благотворительностью и осчастливить несчастных сирот.

— Я воспитанник учителя Ясмаха и хочу принести ему дары, — спокойно ответил Степан на невысказанный вопрос. При этих словах трое находившихся в учительской молодых фроггсов обернулись на землянина с удивлением. Он говорил по-фроггски почти без акцента, лишь изредка заменяя прищелкиваниями непроизносимые для землян звуки, как, впрочем, делали многие здешние поселенцы.

Безупречное владение местным диалектом подействовало и на директрису. Не обнаружив в руках пришельца ничего, кроме легкой спортивной сумки, жаба неохотно заглянула в пластиковую папку и что-то демонстративно отметила.

— Учитель Ясмах давно отошел от дел, — чопорно сказала директриса. — Он покинул наш интернат несколько лет назад и завершает жизненный путь в своем доме далеко в горах. Его мало кто навещает.

Слова жабы прозвучали намеком, но Корнилов не собирался откровенничать.

— Нельзя ли узнать точнее, где именно учитель завершает жизненный путь? — вежливо поинтересовался Степан, которому совсем не понравилось, как прозвучали последние слова. Неужели он опоздал?

Директриса подробно объяснила Степану, как добраться до затерянной деревушки на общественном бусе.

— Бус придет вечером, через пять часов. Путь в горы довольно долгий и не слишком приятный, — злорадно сказала она, оглядывая небогато одетого собеседника: такой вряд ли сможет позволить себе наемный кар. — Иногда он занимает почти два дня. И может оказаться опасным. Горные дороги непредсказуемы. Может быть, лучше оставить эту затею?

— Ничего, — разочаровал ее Корнилов, внимательно выслушав объяснения. — Я доберусь за пятнадцать минут. У меня флайер.

Уходя, он с удовольствием отметил, как скривилась в гримасе ритуальная маска оскорбленной жабы.

Степан оказался слишком самоуверенным. Поиски отняли у него около часа. Нужный домик находился в отдалении от указанной деревушки, и землянину с трудом удалось добиться от местных жителей внятных объяснений, как отыскать "умирающего безумца". Так называли старого учителя встреченные Корниловым редкие поселенцы.

— Что он здесь делает? Как живет? Как тут вообще можно жить? — с содроганием думал Степан, разглядывая убогую лачугу, в которой нашел последний приют учитель Ясмах. Молодые фроггсы, похоже, забыли мудрые указания древних намного быстрее, чем их гуманоидный соученик.