Встретимся на Арбате

Петя был студентом Щукинского театрального училища. Он приехал поступать в Москву из далекого Иркутска. В первый год провалился, жил в съемной квартире на семь человек, подрабатывал грузчиком, дворником, на стройке, но мечте не изменил. Вторая попытка оказалась успешной, и тогда Петя понял, что, как только сбывается одна мечта, на ее месте тут же появляется другая, и что поступить – это только начало дела. Теперь очень важно выучиться, хорошо закончить училище и получить место в театре. Петр даже знал, в каком именно – Вахтанговском, что находился тут же, на Арбате.

Легендарный театр, легендарная сцена. В сети он пересмотрел множество старых записей спектаклей с великими – Владимиром Этушем, Михаилом Ульяновым, Юрием Яковлевым, Василием Лановым, он восхищался мастерами современной труппы, преклонялся перед талантом и личностью Юлии Борисовой – непревзойденной исполнительницы роли принцессы Турандот.

И в час осенний, когда небо дышит
Тяжелой влагой нудного дождя;
И в блеске ламп старинных кто-то слышит
Вальс Турандот в снежинках ноября[6].

Невозможно представить Вахтанговский без «Турандот». У МХАТа есть «Чайка», у Ленкома есть «Юнона и Авось», а у Вахтанговского – «Принцесса Турандот». В первый раз эту пьесу Карло Гоцци поставил сам Вахтангов в далеком 1922 году. Вторая постановка случилась в 1963-м, a третья в 1991-м. Петя знал эти даты наизусть. Уже много лет спектакля нет в репертуаре театра, но он обязательно вернется. Обязательно. И кто знает, может быть, однажды именно Петя получит роль в его новой версии и выйдет на сцену принцем Калафом:

О, если б так! Но, право, я далек
От мысли льстить себя такой надеждой[7].

Или верным Барахом:

Вы слышали, мой князь?[8]

Или смешным Тартальей:

Лучше было бы принести в жертву одну свинью – принцессу[9].

И пусть кто-то скажет, что это всего лишь фантазии – Петя верил, что любая фантазия однажды может стать правдой. Надо только очень верить и очень много трудиться.

И тогда, кто знает, у него будет стоять на полке своя Турандот-Хрустальная[10].

А пока он каждый раз, проходя мимо заветного театра, любовался небольшим чашей-фонтаном. Наверху фонтана на троне восседала позолоченная принцесса с ажурным веером в руках, готовая, кажется, всякому, кто подойдет поближе, загадать свои непростые загадки.

Иногда Петя подходил к ней, запрокидывал голову вверх и спрашивал: «Моя мечта сбудется?» Но Турандот лишь таинственно молчала.

А я иду по солнечной столице
На свой Арбат, любимый и родной[11].

Около чтеца образовался привычный круг. Люди, проходившие мимо, останавливались, слушали, благодарили аплодисментами и деньгами. Петя учился выступать перед аудиторией, чувствовать публику, взаимодействовать с ней. Эти выступления помогали ему одновременно познавать профессию, делиться любимыми стихами и являлись хорошим подспорьем, латая постоянные дыры в бюджете. Обитал он теперь в общежитии, денег все время не хватало, и пока лето – Петя брался за любую работу. Один-два раза в неделю подменял на торговой точке Федора – продавца картин, вечерами разгружал фуры на складах, а днем читал здесь.

Среди прохожих мелькнули знакомая бейсболка и термокороб. Она! Девушка, работающая в пиццерии и доставляющая готовую еду по адресам. Она всегда останавливалась послушать. Долго не задерживалась – некогда, заказы, – но и совсем мимо почти никогда не проходила.

Петя был уверен, что эта девушка тоже приезжая, и у нее тоже все непросто. Каждый раз хотелось с ней поговорить, но как? Вокруг народ ждет стихов. Пару раз он видел ее, когда продавал картины. Но, занятая своими мыслями, девушка Петю не замечала и проходила мимо.

В этот раз она, кажется, не присоединится к слушателям – остановилась в сторонке, что-то ищет в телефоне. Может, адрес заказа?

И тогда он начал читать, глядя на нее:

Хочу забыть твои глаза,
Твою улыбку и осанку –
Ты налетела, как гроза,
Все сокрушая спозаранку[12].

Она услышала и подняла голову, глаза встретились.

Хочу забыть твое лицо,
И голос, и рукопожатье,
Когда вбегал я на крыльцо,
Чтоб заключить тебя в объятья!
Хочу забыть и не могу –
На это не хватает воли.
Я жду тебя на берегу,
И дома, и в пустынном поле!
Мне кажется, что ты придешь,
Что нам не удалось проститься.
И только слезы, словно дождь,
Посеребрят твои ресницы[13].