Встретимся на Кассандре!

В других обстоятельствах Трикси прониклась бы к нему симпатией, но сейчас получалось ее только изображать.

Женщин-клонов из комитета по охране памятников звали Милена и Лорелея. Они так и не представились, Кира подсмотрела имена в приказе, а потом судорожно пыталась понять, кто из них кто. Они и внешне едва различались, несмотря на татуировки. Это как черты лица человека другой расы: вроде бы уникальные, однако взгляд улавливает только принадлежность к ней. Инспекторши еще и одинаковые деловые костюмы надели, и сделали однотипные прически и макияж.

Поэтому Кира украдкой поглядывала вниз, на туфли, чем, кажется, заслужила еще большую неприязнь Милены. Или Лорелеи.

У киборгов таких проблем не было, они считывали татуировки, как штрих-коды, однако женщины демонстративно обращались исключительно к главе ОЗК. То ли не любили киборгов, то ли, опять же, протокол. Пока компания спускалась по лестнице, клоны успели сделать два десятка замечаний и непрерывно строчили в планшетах. Кира натянуто улыбалась и кивала, завистливо глядя на вырвавшихся вперед Трикси с Леоном. Судя по серебристому смеху помощницы, там дела шли намного лучше.

Процессию замыкали оба секретаря и центаврианин, сохранявшие молчаливый нейтралитет, а еще Лаки, которого Трикси безуспешно пыталась прогнать по внутренней связи. Сразу по выходу из комнаты Милена заявила, что видела, о ужас, настоящего живого таракана, это совершенно недопустимо, ОЗК обязано немедленно с этим разобраться! Рыжий очень переживал за судьбу своей драгоценной популяции, и никакие уверения, что они идут разбираться с баней, а не с тараканами, не помогали. Отстал он только когда комиссия накинула предложенные термопледы и вышла во двор, и сел караулить у двери, нервно сжимая треснутую биту.

Под торжественный туш и взгляды многочисленных зрителей, выстроившихся почетным коридором либо прильнувших к окнам/иллюминаторам, компания первооткрывателей проследовала к новостройке.

В ночи полупрозрачная баня выглядела особенно инфернально. Раскочегаренная и освещенная изнутри, она била во все стороны асимметричными пучками света, в которых обильно клубился пар – горячий влажный воздух, выходящий из вентиляции и на морозе моментально кристаллизующийся. Строение напоминало огромный автоклав, перегретый и готовый вот-вот взорваться. В этом убеждали и странные, доносящиеся изнутри звуки – какие-то трески, всхлипы и рычание, особенно явные, когда музыка стихла.

Повысив голос, глава ОЗК произнесла небольшую прочувственную речь о крайней важности бани для колонистов, ибо душ душем, а душа просит широты и пара. И как хорошо, что любимая Федерация так печется о своих членах, даже самых… удаленных, иначе они еще долго откладывали бы стройку в ущерб более важным, но не приносящим никакой радости делам. А теперь все хорошенько вымоются – и с новыми силами за работу!

Трикси с Реми напряженно смотрели на начальницу, опасаясь, что та сорвется в совсем уж откровенную издевку, однако обошлось. Леону вручили здоровенные ножницы по металлу и честь перерезать выкрашенный алой краской тросик – ленты такой длины в ОЗК не нашлось. Снова грянул туш, но заложенные за баней петарды почему-то не взорвались, а бежать проверять, в чем там дело, означало смазать момент, и зрители разразились громкими аплодисментами.

Леон вроде бы был в искреннем восторге. Клоны кривили губы, кутаясь в термопледы, как две огромные летучие мыши.

– И долго нам еще стоять на поро… – сварливо начала одна из них, но тут из-за бани выскочила Сара.

– Прошу дружно идти за мной вон в туда! – безапелляционно заявила авшурка. – Шобы видеть все совсем хорошо и в процессе!

Комиссия обогнула непрозрачный угол бани, и их глазам предстало незабываемое зрелище: «аквариум», доверху наполненный желтым паром, посреди которого грудами мокрой шерсти распластались на лежанках два порыкивающих авшура, а между ними, как груша на торте, высилась распаренная Эльвира в белом полотенце и черном респираторе, вкладывающая в каждый удар веником столько души, что во все стороны разлеталось пропорциональное количество листьев, а временами и веточек.

– Мы перевыполнили план, – гордо пояснила Сара, – сделали не простую баню, а мультирасовую!

Прокомментировать это заявление никто не смог. Леон так вообще остолбенел с вытаращенными глазами и открытым ртом, еще чуть-чуть – и слюна закапает.

– О Mon Dieu[7]

! – пробормотал он, все-таки успев сглотнуть. – Какая женщина!

Услышать его Эльвира не могла, но как раз в этот момент выпрямилась, передернула затекшими плечами (и заодно грудью) и, тяжело дыша, откинула со лба мокрые волосы. Леон тихо застонал и прильнул к стеклу носом и обеими ладонями, не замечая сползающего на землю термопледа.

«Ну что там у вас? – взмолился занятый на кухне Джек. – Дай картинку!»

Ошарашенная Трикси беспрекословно включила потоковую трансляцию. Джек прислал в ответ сумбурный набор символов, а потом торжествующее: