Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы

Возвращаться в город очень не хотелось, но пришлось. Как и все хорошее, каникулы кончились, и снова потянулись учебные будни. Настя не стала рассказывать Наталье о разговоре с Анечкой и запретила ей вообще упоминать о происшествии на маскараде. Та попыхтела, но смирилась. Но ужасное Анечкино признание не выходило у Насти из головы. А если правда, у нее будет ребенок, замирая, думала она. Когда он родится: летом или осенью? Наверно, уже через пару месяцев станет заметно. Интересно, знает Вадим об этом? Неужели он и вправду ее бросил из-за меня? И как это можно: бросить, когда все было? Наверно, он к ней вернется, когда узнает о ребенке. Почему она тянет, не говорит ему? И как же это можно: обнимать одну, а любить другую? А я? Разве я смогу – с ним после всего? Да никогда! Буду все время думать, как у него было – с ней. Господи, до чего же больно!

Умная Наталья, хоть и не догадывалась, в чем дело, посоветовала брату и его другу оставить Настю на время в покое. У Анечки тоже хватило ума не болтать об их разговоре: понимала, что Вадим никогда ей не простил бы этого. Тем более, что насчет задержки она соврала: с ее организмом все было в порядке. Анечка знала, что у него с Настей по-прежнему ничего нет, и потому продолжала надеяться на возобновление отношений. На лекциях садилась рядом, просила помочь с трудными заданиями и даже проводить домой, если они дотемна задерживались в лаборатории. Он никогда не отказывал, – но и только. Их близкие отношения были весьма непродолжительными и давно закончились, но она продолжала его отчаянно любить, хотя и понимала, что таких же чувств он к ней никогда не испытывал. Пошел на близость от одиночества и по душевной доброте: видел, что она умирает по нему, и понадеялся, что у них все получится. Но не получилось – девочка с глазами фиалки взяла верх.

Январь и февраль пролетели – лицеисты и не заметили как. Наталья тянулась за Настей изо всех сил, но к концу третьей четверти стала выдыхаться, – скатилась на тройки по всем предметам и уже не пыталась их исправить. К тому времени класс резко разделился на тех, кто преуспевал в учебе и кто оказался в хвосте. В передовиках числились Павлик, уже освоивший программу даже одиннадцатого класса, Денис, давно выправивший свой почерк и писавший теперь почти каллиграфически, и Настя, отдававшая всю себя учебе.

В аутсайдерах оказались Наталья с Акпером. Им приходилось чаще других оставаться после занятий – исправлять оценки или доделывать работу, с которой не успели справиться на уроке. Поэтому они вскоре подружились. Акпер признался Наташке, что попал в лицей благодаря дяде – крупному бизнесмену. Он нанял племяннику самых лучших педагогов и нажал на нужные рычаги, поэтому Акперу удалось просочиться в лицеисты. Но с программой парень не справлялся и, если бы не родители, давно бросил бы надоевшую учебу.

Беленькая Наташка понравилась азербайджанскому пареньку с первого взгляда. Он постоянно оказывал ей знаки внимания: то сунет в сумку шоколадку, то положит на стол букет первых подснежников. Наталье это льстило – она благосклонно принимала презенты и позволяла себя провожать, хотя сама к нему никаких особых чувств не питала. Но Акпер считал, что раз девушка принимает подарки, значит, она согласна стать его возлюбленной, нужно только немножко подождать. Хотя бы до окончания этого года – и можно делать официальное предложение. Ей будет семнадцать – пора выходить замуж. Зачем дальше учиться? – он ее всем обеспечит. Отвезет к родителям, а сам окончит лицей и поступит в МГУ – дядя устроит. Он даже написал родным, что полюбил русскую и хотел бы на ней жениться. И послал фотографию, где Наталья стояла, обняв березку, – он сделал этот снимок, когда они выезжали всем классом на природу. Она там получилась такая прелестная, что у него всякий раз щемило сердце при взгляде на эту фотокарточку. И он надеялся, что его родители не останутся равнодушными к такой красавице. Так и случилось. Вся родня, без памяти любившая своего мальчика, прониклась пониманием к его чувствам и одобрила выбор.

Наталья, понятия не имевшая об этих планах, смотрела на ухаживания Акпера сквозь пальцы, тем более, что он никогда не пытался ее приобнять и не лез целоваться. Ей самой поочередно нравились сначала одноклассник Сережа Касаткин, потом лаборант Валера с кафедры физики, и, наконец, старшекурсник с пятого этажа, имени которого она не знала. Каждую перемену она бегала наверх полюбоваться его роскошной шевелюрой и греческим профилем. Правда, он ее в упор не замечал, но это Наталью не останавливало. – Я поняла, что любовь может и не быть взаимной, – пылко признавалась она Насте, – главное, испытывать это чувство, оно так греет!

– Но зачем ты Гаджиеву голову морочишь? Он же за тобой по пятам ходит. Если не нравится, скажи ему прямо.

– Да пусть ходит! Смотри, какую он мне прикольную заколку подарил: незабудки как настоящие.

– Наташа, это нечестно. Он ведь рассчитывает на взаимность.