Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы

– Почему ты так уверена? – зашумели остальные. – А может, ей нужна поддержка?

– Потому что со мной подобное случилось год назад. Только я тогда сумела за себя постоять. Но все равно, меня ножом пырнули. Я после этого долго никого не хотела видеть – кроме родителей, конечно. Поэтому я очень хорошо ее понимаю.

– Тебя? Ножом? – Потрясенный Денис даже вскочил. – Кто?

– Расскажи, расскажи! – хором закричали одноклассники.

– Как-нибудь в другой раз. – У Насти не было ни малейшего желания делиться страшными воспоминаниями. – Но я тогда в школу не вернулась, доучивалась дома. Думаю, и Наташа поступит так же. Поэтому давайте не будем ей докучать.

Ребята притихли и задумались. Наконец Екатерина Андреевна прервала молчание:

– Как вы считаете, кто виноват в несчастье с Наташей? И можно ли было его избежать?

– Конечно, Гаджиев, кто же еще. Это он все подстроил, мы уверены.

– Я тоже так думаю, – согласилась классная. – Но только ли он?

– Виноваты мы с Наташей, – потупив глаза, признала Настя. – Она не должна была гулять с ним. А я мало ее отговаривала. Хотя меня одна студентка предупреждала, что все это может плохо кончиться. Так и вышло.

– Да, Настя, ты виновата, – согласилась Екатерина Андреевна. – Надо было все рассказать мне. Я же просила. Почему ты мне не открылась?

– Думала, обойдется. И Наташа просила никому не рассказывать. Честно, Екатерина Андреевна, я хотела с вами поделиться, а потом передумала. Какая же я дура!

И, положив голову на руки, она горько заплакала.

– Чего ж теперь плакать, – слезами горю не поможешь. Давайте договоримся: если вас что-то беспокоит, если есть предчувствие беды, – не молчите. Знаю, вы не любите обращаться за помощью к взрослым, – но это неправильно. Поймите, у нас больше возможностей предотвратить несчастье.

– Надо Гаджиева отловить и отлупить, – мрачно предложил Денис. – Накрыть куртками и отдубасить – мы в лагере так темную делали всяким гадам. Потому что ему ничего не будет: дядя отмажет. Хотя все понимают: это он натворил. Чужими руками, конечно.

– Денис, нет! – Учительница умоляюще приложила руки к груди. – Никаких драк, хватит! Директора предупредили, если кто его хоть пальцем тронет, лицей закроют. Вы этого хотите?

– Так что – пусть ему сойдет с рук?

– Нет, конечно. Но вы не вмешивайтесь, прошу вас. Это дело взрослых.

– А я не согласна, что Наташа виновата, – тихо сказала Танечка. – Она же не знала, что с Гаджиевым нельзя дружить. Думала, он такой, как все. А он – не такой.

– Вот и нечего со всякими нацменами якшаться, – мрачно вставил Витя Самойленко. – Мало вам русских?

– При чем здесь нацмены? – У Насти от возмущения сразу высохли слезы. – Вот я, например, армянка. Так что – со мной тоже нельзя дружить?

– Ты армянка? – Витя изумленно уставился на нее. – Да ладно тебе! Если ты армянка, то я китаец.

– Потому что у меня папа русский – вот я и не похожа на армянку. Зато моя мама очень похожа. Ну так и что? С ней тоже нельзя дружить? Да она замечательная, ее все студенты обожают! Национальность здесь ни при чем. Можно подумать, что среди русских мало всяких подонков.

– Нет, все-таки у них есть свои особенности: у этих азербайджанцев и всяких грузин, – продолжал настаивать Витя. – Они нетерпимые и вспыльчивые: как чуть что, сразу начинают орать. И мстительные. Не зря же там кровная месть.

– Там же до сих пор средневековье, – поддержал его Денис. – Я читал: у них ты или хозяин, или раб, – никакого равноправия между людьми. А женщины – вообще существа второго сорта. Помните, что Гаджиев прошлый раз говорил?

– И тем не менее Настя права. – Екатерина Андреевна даже встала для убедительности. – Конечно, у каждого народа есть свои обычаи – не всегда приемлемые для других. Надо понимать: то, что хорошо для одних, для других плохо или непонятно, – так бывает, потому что все разные. Следует принимать хорошее у каждого народа и уважать его обычаи. А для этого надо их знать. Да, Гаджиев не такой, как вы, – и Наташина беда, что она этого не знала. Но это не значит, что все азербайджанские юноши способны на подлость, – я уверена, что среди них есть множество благородных людей. Что же касается Наташи, – я думаю, мы прислушаемся к Настиному совету и не будем тревожить девочку. А свое внимание и сочувствие можно выразить другим способом: передать через Настю цветы или что-нибудь вкусное. Или написать хорошие слова. А ты, Таня, могла бы записать для нее свои стихи – они ей так нравились, помнишь?

– Тань, ты напиши, а я на принтере напечатаю, мне папа недавно купил. Напиши побольше. А еще я предлагаю: пусть каждый скажет Наташе что-нибудь хорошее, а я на плеер запишу. – Денис даже раскраснелся от волнения. – А потом передадим через Настю, – пусть послушает. Может, ей будет приятно.

– Вот и ладно. – Классная посмотрела на часы. – Давайте прощаться. И больше доверяйте друг другу – в том числе и мне. И тогда все у нас будет хорошо.